Как часто бывает в разгуле политических репрессий в каком-либо государстве, колесо это набрало ход не сразу, но, набрав его, ход этого колеса стал в своем кровавом движении очень страшным. Первые три года опричнина пробовала новое дело на зуб, процессы по политическим делам в ее застенках были еще единичным делом. Настоящее начало опричного террора в России принято датировать 1569 годом. В это время в руководители опричников выбился знаменитый «главный палач» ивановских времен Малюта Скуратов и его команда сподвижников (братья Грязные, отец и сын Басмановы, Бельский, Вяземский, Черкасский и др.). Старт массовым политическим процессам был дан процессом по обвинению в измене князя Владимира Старицкого, двоюродного брата самого царя Ивана, из него вместе с приближенными Скуратов со товарищи выбили на дыбе признания в заговоре в пользу польского короля, а затем умертвили их.
Год 1569-й можно считать отправной точкой российского тайного сыска, это фактически год его рождения, ведь в 1565 году появился только указ на бумаге, истинный террор опричников стартовал именно с дела Старицкого. Сам тайный сыск, таким образом, своим рождением намного опередил создание в России первой спецслужбы, начавшись опричным террором. В этот год произошло много событий, бывших первыми в долгой затем истории российской госбезопасности. В этот год, например, кроме дела князя Старицкого случились первые масштабные репрессии сыска против оппозиционного власти духовенства Русской православной церкви. Вступивший в полемику с Иваном Грозным митрополит Федор Колычев по требованию царя был лишен на соборе своего сана. При этом сам Успенский собор, где митрополит Филипп был лишен своей церковной власти, был оцеплен конными опричниками под началом царского любимца Алексея Басманова. Сразу после низвержения Филиппа опричники Басманова ворвались под церковные своды и схватили лишенного власти пастыря, избили его при всех и утащили в темницу, где позднее он был задушен лично пришедшим к нему в камеру Малютой Скуратовым.
В том же 1569 году впервые сыск получил поручение искать измену в армейском руководстве после военных неудач, что тоже знакомо нам и из более поздней российской истории. Скуратов лично допрашивал воеводу Нащокина, обвиненного в трусости и сдаче ливонцам города Изборска, в итоге отпущенный ливонцами из плена воевода после пыток убит опричниками — тоже довольно знакомый нам и по XX веку сюжет отечественной истории. И в том же 1569 году впервые сыск применял принцип коллективной ответственности за государственную измену: опричники вину за неудачи в Ливонской войне возложили на население целых городов, проводя массовые карательные акции в Твери, Торжке, Клину, Новгороде. А вслед за казненными опричниками «изменниками» впервые применили репрессии и к членам их семьей безо всяких дополнительных обвинений. Когда говорят, что чем период интереснее для историка, тем он для современников печальнее — к 1569 году в нашей истории это относится особенно. Для нас он отправная точка в истории российского тайного сыска, для населения Российского государства этот год был окрашен в кроваво-черные тона.
