– Я впервые в Корейской империи и словно попала в сказку.
– Вы у нас впервые, но прекрасно говорите по-корейски.
– Просто я гуманитарий, – замялась девушка.
Гона этот ответ рассмешил: в его мире слово «гуманитарий» означало абсолютного профана в точных науках и расценивалось как оскорбление.
Сорён никогда не видела императора таким и некоторое время озадаченно изучала его. Но взгляд Гона был прикован к Тэыль и казался таким приторно милым, что зубы сводило. Это тоже было не свойственно императору.
Гон решил прервать их бессмысленную беседу:
– Думаю, пора расходиться. У меня сегодня мало времени.
– У вас впереди долгий путь, ступайте, ваше величество. Я вас провожу.
– Не стоит. Увидимся в пятницу, – коротко попрощавшись, Гон без сожаления развернулся.
Новоиспеченная знакомая кивнула премьер-министру и поспешила за императором. Они шли к вертолету, а под ноги им лила свой свет огромная луна. Сорён осталась в одиночестве. Обиженным взглядом она провожала уходящую парочку, словно уплывающую в объятия луны.
* * *
Место Тэыль было рядом с Ли Гоном. Прямо напротив сидели секретарь Мо и Ён, и пересекаясь с ними взглядом, она испытывала неловкость. К счастью, можно было смотреть в иллюминатор. Вид ночного Сеула очаровывал, а крупная луна так походила на луну из ее мира.
– На что ты смотришь?
– У нас одинаковые луны. У вас здесь тоже… Позже поговорим… – Тэыль осеклась, вспомнив, что они в вертолете не одни.
Гон сразу понял, что смутило девушку, и зачем-то протянул ей руку. Она непонимающе уставилась на нее. Тэыль ничего не смыслила в хиромантии, но четкие линии на его ладони показались ей красивыми. В голову лезли какие-то нелепые мысли. Гон взял руку девушки и раскрыл ее ладонь.
– Что «здесь тоже»? – Палец Гона щекотал ей ладонь, и тогда до Тэыль наконец дошло, что он собирался сделать.
– У вас тоже есть легенда о кроликах, живущих на Луне?
– Нет там никаких кроликов, мой гуманитарий. Луна – ближайшее к Земле небесное тело…
Девушка не собиралась выслушивать очередное назидание и попыталась высвободить руку, но Гон крепко держал ее. Ему было весело писать на ее ладони невидимые буквы, лицо так и сияло от радости.
– Ее поверхность покрыта реголитом…
Глаза секретаря Мо округлились: происходило нечто из ряда фантастики. Гон крайне неохотно вступал в физический контакт с другими: все из-за детской травмы. Но сейчас он по собственной воле как ни в чем не бывало протянул руку девушке. Похоже, она ценна императору. Став свидетелем чего-то сокровенного, такого, что обычно не выставляют напоказ, секретарь учтиво отвела взгляд в сторону.
