Едва посмотрев на неё, Света невольно подумала о том, как выглядела она сама. Потрёпанные джинсы, не первой свежести кроссовки, великоватая футболка с надписью «Mylène Farmer» и кожаная куртка грубоватого рокерского фасона. Наспех сделанный на затылке хвост, небрежно накрашенные ресницы и немного пудры на лице. Девушка буквально кожей ощутила свою невзрачность: это происходило почти всегда, когда она оказывалась рядом с матерью. Ладно, не в первый раз, да и явно не в последний. И Света, сняв с плеча рюкзак, направилась к столику.
– Привет, – робко поздоровалась она и мельком глянула на стоявшую перед мамой чашку кофе. Чашка была наполовину пуста.
– Здравствуй, – повернув голову, отозвалась Виктория Юрьевна. – Как твои дела?
– Ну… – замялась Света, – в целом неплохо.
Она уселась напротив матери и, стараясь не встретиться с ней глазами, принялась высматривать официанта.
– Я уже заказала тебе латте с обезжиренным молоком и корицей, – невозмутимо сообщила ей Виктория Юрьевна.
– А, да? – растерянно пробормотала Света. – Спасибо…
Вообще-то она хотела моккачино с сахаром. Но это ничего, ей не привыкать.
– Ну как? – Виктория Юрьевна сложила перед собой руки и подалась вперёд. – Готова к пробному образу?
Должно быть, она надеялась, что после того, как над её дочкой основательно потрудятся в одном из лучших салонов красоты в городе, та начнёт по-другому относиться к своей внешности…
Света вздохнула. Увиливать смысла не было, как не было и пути назад.
– Пробный образ я отменила. Свадьбы не будет. Антон мне изменил, – выдавив из себя эти слова, она умолкла и потупилась.
– Ваш латте! – жизнерадостно прощебетала точно бы из ниоткуда появившаяся молоденькая официантка и поставила перед Светой высокий стакан. А когда она упорхнула обратно в сторону барной стойки, Виктория Юрьевна наклонилась ещё ближе и негромко спросила:
– Светлана… ты в этом уверена?
Учитывая, как всё было, вопрос прозвучал несколько даже забавно, и Света, усмехнувшись, пояснила:
– Да, я уверена. Я видела его вчера с какой-то… в машине. Они… они занимались сексом.
Довольно долго мать и дочь сидели, не произнося ни слова. Были слышны голоса других посетителей кофейни, звон чашек, гудение кофемашины и шипение горячего пара. Пытаясь чем-то себя занять, Света взяла длинную ложку и начала помешивать посыпанную корицей молочную пенку.
Вот, собственно, и всё. Мерзковато, конечно, но в целом не так уж и страшно. Да и мама молчит. А что тут, с другой стороны, скажешь?
