— Ваша милость, — вырвал меня из мыслей дружинник.
— Проводите нас? — спросил я, глядя в его потное лицо.
Лето не такое уж и жаркое, тем более на дворе ночь, и воздух успел основательно остыть. Херцштадт расположен на достаточном удалении от экватора, и хотя в целом здесь тепло, но в Катценауге все же жарче.
— Мы забираем вашего пленника, ваша милость, — покачал головой тот. — А вас сопроводят к его величеству.
Я вскинул бровь, и он продолжил, чуть поводя плечами.
— Приказ, ваша милость.
Выходит, Равен наигрался, и теперь в моих поисках нет нужды. Ну что я в самом деле мог найти, если все нюхачи столицы оказались бессильны?
Карать меня не за что, свою роль я отыграл честь по чести. Искал целый месяц, а что результатов нет, так у кого бы на моем месте они имелись?
— Этот человек — исполнитель заказного нападения на меня, — хмыкнул я. — По его словам, граф Шерман через своего начальника охраны заказал нападение на меня.
Гвардеец нахмурился, ситуация явно выходила за пределы его возможностей. Впрочем, неудивительно, технически ни я, ни Шерман не обязаны втягивать короля в наш междусобойчик. Но только до того момента, как одна из сторон не применит насильственные методы.
То есть перехватывать сделки, подкупать чужих слуг, клеветать друг на друга — одно дело. Но заказное убийство — а ведь никто иного и не ожидает от такого задания — это уже совсем другое.
— Ваша милость, я передам ваши слова дознавателям, — серьезно произнес дружинник. — А теперь прошу следовать за нами. Десятник, свободны.
Стражники Желтого города ощутимо расслабились и поспешили откланяться. Им явно влезать в разборки высокородных не улыбалось.
— Приказ есть приказ, — вздохнул я нарочито расстроенным тоном. — Ченгер, сдай господам дружинникам нашего толстячка.
Демон недовольно фыркнул, но вручил конец ремня стоящему ближе всех воину. Тот выглядел настолько усталым после марафона, что его не смутило, кто все это время стоял рядом.
Зыка же хмыкнул и, помахав рукой, скрылся в переулке, растворившись во тьме, будто его здесь и не было.
— Прошу за мной, ваша милость.
Гвардеец явно испытывал облегчение. Я ведь молодой дурак, мог бы и вспылить, а под жернова королевской немилости попал бы капитан, а не я. Меня ведь в этой ситуации прикрывает статус жертвы несостоявшегося нападения.
Но я не стал возмущаться. Ничего не мешает наведаться в гости к графу по всем правилам дуэльного кодекса. Тем более, когда толстяка разговорят, у меня на руках окажется заверенная королевской службой бумага.
