По сути, такой расклад в политической жизни воспроизводит патриархатную систему отношений, где мужчине отводится роль добытчика и лидера публичной сферы, в то время как женщина рассматривается как выразитель подчиненной экспрессивной роли. В условиях «продюсерского кинематографа», который в России очень сильно зависит от государственных денег, экспрессивная роль вполне соответствует профессии режиссера, «подчиненного» продюсеру, выполняющего его «заказ». Последние консервативные и демодернизационные тенденции развития киноиндустрии ориентируют многих режиссеров и продюсеров на выполнение своего рода госзаказа.
Несмотря на неутешительные прогнозы, первые двадцать лет XXI века можно считать примечательными по части фильмов, снятых женщинами-режиссерами. Профессия режиссера вполне допускает творчество Метис. Стратегии подчиненных заключаются не только в том, чтобы подчинять других — актеров, сценаристов, художников, операторов и т. д. Эти стратегии довольно разнообразны: допускают и манипулирование, и убеждение, и разъяснение, и договор, и любовь. И даже в тех случаях, когда появляются исключения из правил, вроде женщин-продюсеров, привязка их проектов к деньгам Министерства культуры делает их подчиненными. Однако культура развивается по своим законам, не подчиняется централизованному управлению, то и дело этому сопротивляется. Например, тогда, когда женщины начинают сами зарабатывать на свой режиссерский проект, как это случилось с Ренатой Литвиновой, которая несколько лет, работая в модельном бизнесе, по крупицам копила деньги на «Последнюю сказку Риты» и потом долго ее снимала. Логично, что в своем проекте Рената была не только продюсером, автором сценария, режиссером и актрисой, но и близкой подругой почти всех тех, кто в нем снимался.
Самоизоляционистская политика современной России, радикально усиленная пандемией, будет сдерживать сотрудничество с другими странами, что практически обречет на провал российские артхаусные фильмы в национальном прокате, лишит женщин-продюсеров (равно как и мужчин) свободного привлечения инвестиций в кино, которые бы интенсифицировали производство новых картин.
Контроль государства над кинематографом в последние годы в политическом и идеологическом плане усилился. Прежде всего, стало необходимо получать прокатные удостоверения Минкульта, пролоббированные когда-то депутатом Госдумы, «мачо от культуры» Станиславом Говорухиным и ставшие фактически инструментом цензуры. Законодательные акты Госдумы заметно изменили российское кино: фильмы все больше демонстрируют власть самоцензуры, в массе своей нацеливаются на изображение прошлого, а не современности. Что касается того, что уже создано, то здесь можно сделать вывод: женщины-режиссеры пока еще не пытаются активно придумывать идеологически «правильную» для России реальность; они кропотливо работают с существующей социальной реальностью, где в центре внимания не столько сугубо женская проблематика, сколько проблематика гендерных взаимоотношений в российском обществе. Выводя в центр внимания женский образ, они очень часто показывают реальность в ее жестокой, порой неприглядной подлинности, где представители разных полов взаимодействуют друг с другом в сложных социальных и культурных отношениях. Не затрагивая острые политические темы (женщины — режиссеры игрового кино, как и режиссеры-мужчины, предпочитают сторониться их уже на стадии выбора сюжетов), они проблематизируют социальное порой настолько остро, что оно начинает работать и как политическое.
