— Рэйчел!.. — испугалась Вирджиния. — А если он…
Она понизила голос и оглянулась на старых леди, но те были заняты исключительно перемыванием косточек других старых леди, поэтому в сторону девушек даже не смотрели.
— А если он убийца?.. Вы приведете в свой дом убийцу?.. У вас же дети!
— Хм… — Рэйчел встряхнула головой, и ее пышная шляпка с фазаньими перьями угрожающе качнулась. — Мальчиков я отправлю к тетушке Маргарет, а сама я не боюсь!..
— Зато я боюсь. Не надо этого делать. Лучше попробуйте разузнать про… — Вирджиния задумалась ненадолго, — про паронские зеркала.
Рэйчел с воодушевлением снова отправилась на разведку к гостям, и Вирджиния осталась в одиночестве. Леди Фоллей вела непринужденную беседу с Его Светлостью, очевидно, пытаясь закрепить успех разыгранной партии и представить свою будущую невестку в наилучшем свете. А меж тем распорядительница вечера объявила модную забаву — шарады, но некромантка быстро заскучала, потому что ничего в них не понимала… вернее, ничего не знала о последних театральных новинках этого сезона, ровно как и о известных художниках, веяниях моды или результатах королевских скачек. «Я здесь чужая… как бы ни старались леди Фоллей и Рэйчел», — подумала Вирджиния и встала.
Она вышла подышать свежим воздухом на балкон, с которого открывался чудесный вид на яблоневый сад. В ночной темноте цветущие шапки деревьев белели, словно снежные вершины гор, а их медовый аромат кружил голову. Снег все еще сыпал, падал редкими одинокими хлопьями, которые таяли на ладони у Вирджинии. «Я несу смерть», — думала девушка, смахивая еще одну каплю, в которую превратилась снежинка.
— Вы не замерзнете? — раздался мужской голос рядом.
Вирджиния вздрогнула и повернула голову. Джеймс Роузвуд!..
— Нас не представили, поэтому я осмелился…
— Я знаю, кто вы, — вырвалось у Вирджинии, и она смутилась от того, что получилось грубо. — Вы очень похожи на своего отца.
— Правда? — он улыбался. — Вы первая, кто мне это говорит. Обычно все находят, что я похож на маму.
— Глаза.
— Ах да… глаза, — он облокотился на перила балкона и устремил взор в темноту сада. — Да, дар оборотничества мне достался от отца…
Вирджиния заколебалась. «Будет ли уместно спросить его о животном образе?»
— А вы?..
— Пума… — он слегка замялся и добавил, — грозовая пума.
— О… — протянула Вирджиния, — значит, и голубой цвет?..
— У меня его почти нет… Да и зеленого не так много, как хотелось бы.
Они помолчали немного.
