— Ну да.
Митяй взял ручку, сурово её осмотрел, положил обратно.
— И что мне за это будет?
— Вам уже за это было, — напомнил депутат. — Де́ла-то против вас возбуждать не стали… Вам этого мало?
— Мало, — упёрся Митяй.
— А так? — И на письмо в космические верха легла красная пятитысячная купюра.
Митяй подумал, посопел.
— А так в самый раз, — мрачно выговорил он.
И всё подписал.
* * *
— Йех ты, какими крупными! — подивилась продавщица Нюрка. — А мельче нету?
— Нету, — сказал Митяй.
Видя, что покупатель ещё трезв, обсчитывать не стала. Сдачу отдала до копеечки.
Сунув бутылку в глубокий боковой карман, Митяй вышел из магазинчика и свернул с асфальтированной улочки в хлюпающий палой листвой, вечно сырой переулок, где дощатые заборы соревновались с волнисто-шиферными — кто из них кого кривее.
Танюха по прозванию Радио была дома.
— Какие у нас всё-таки люди в посёлке злые! — завидев Митяя, с ходу вознегодовала она. — На курей теперь порчу навели! И ведь знаю, кто навёл, знаю…
Это уж как водится! Танюха знала всё и знания свои разглашала на каждом шагу, за что, собственно, и получила такое прозвище.
Перед тем как взойти на крыльцо, Митяй опрометчиво извлёк из кармана то, с чем пожаловал. Радио запнулось. И поди не запнись: раньше на столь широкие жесты он был финансово неспособен. А тут, гляди-кось, даже и не самопал, а любимая её рябина на коньяке!
Давненько не доводилось Танюхе терять дар речи. Еле очнулась:
— Охренел? Увидят через забор — сплетен не оберёшься! Скажут, за бутылку даёт… Ну-ка быстро в дом!
Митяй, не переча, взбежал по ступенькам. Переступая порог, споткнулся. Примета, однако…
— Дачу, что ли, опять подломил? — деловито осведомилась Танюха. — Смотри, Митяй, закроют — скучать за тобой не буду…
Пока говорливая хозяйка выставляла закусь, гость подсел к столу и окоченел, храня молчание. Наконец поток местных новостей (кто, с кем, когда, кого, за что) был прерван первой стопкой.
— Слышь, Танюх… — воспользовался оказией Митяй. — А чего там с инопланетянами?
— С кем?.. — озадачилась, но тут же смекнула. — А! Пупсики эти… Вчера опять их показывали. Знаешь, чего сказали? Что никакие они не голые. Это одёжка у них такая…
— А туда, к ним… ездят, что ли?
— Ага, ездят! Они ещё к себе не всякого пускают. Только по приглашению, понял? А приглашений этих — раз-два и обчёлся! Буржуин один по телеку буянил. Я, говорит, олигарх, а меня не пускают… А им-то это всё по барабану: олигарх, не олигарх! Это у нас ты олигарх, а там ты… — И, с удовольствием огласив местоположение олигарха в таблице Менделеева, Танюха разлила по второй.
