Объяснение в любви | страница 2
— Я твой отец!
В этот раз она почти успела рассмотреть печальные и тоскующие его глаза прежде, чем распахнуть дверцу и исчезнуть во тьме, цепенея от собственного крика.
Она нескончаемо долго падала в бездну, бессмысленно крича и ломая руки. Но лицо ее во сне не отразило переживаний. Оно было спокойно, только брови круто сошлись, обозначив вполне ясную черту душевной муки.
Проснувшись, Анечка тотчас вспомнила, что ее жалеют и поэтому ни о чем не спрашивают. И она стала собираться в дорогу.
Мать неслышно вошла и увидела раскрытый чемодан на полу. Кипу разорванных и смятых рисунков. И Анечка всю тяжесть своего горя узнала в материнском сострадании, когда встретились их глаза.
В тот день Анечка никуда не уехала.
Ночью много раз она просыпалась и слышала, как мать говорила во сне. Наверное, она давно так привыкла говорить, и никто за ней этого не замечал.
Анечка вздрогнула, услышав: «Может, проведаешь отца? Он совсем теперь лысый и маленький на фотографии. Нельзя такое представить — совсем похож на совенка».
Фиолетовой слюдой мерцали окна в доме, когда мать и дочь сели завтракать и поговорить напоследок.
Надо было запомнить друг друга в этот рассветный час. Быть может, навсегда запомнить свое чувство возрастающей любви и тоски, что накопилось, пока они жили вместе, а теперь так пронзительно в них заговорило. И оно давало возможность понимать без слов думы каждого, ни в чем не упрекать, только слышать друг друга, чтобы уметь потом себе объяснить жизнь другого в одиночестве.
Прощание для них стало ожиданием разлуки.
Мать и дочь встали из-за стола одновременно. И протянули навстречу руки. И обнялись.
Большое тело матери снова ощутило дочь хрупкой и беззащитной, напомнив ей себя, когда она, такая тоненькая, родила ее и легонечко обнимала лежавшую рядом. И гудела, переполненная жизненной силой, грудь.
Снова мать на миг почувствовала такую силу.
Поцелуй дочери отнял ее.
И она опять сделалась старой и уставшей женщиной, которую покидали, а она все еще не успела к этому приготовиться.
Тогда мать вспомнила про деньги, что собиралась дать дочери, когда ей будет нужна еще минута, чтобы дочь не ушла, побыла эту минуту с ней, если не в силах продлить эту минуту ее любовь и страдание.
— Может, отца наведаешь, простишь и поживете вместе? Теперь к нам просится. Посмотришь, какой у тебя отец? — сказала она и перекрестила дочь. Проводила до калитки и дальше не пошла. Прикрыла ладонью глаза и смотрела ей вслед, что-то говорила не совсем ясное и далекое, как прошлой ночью во сне.