– Глупцы бросаются туда, куда боятся ступить ангелы, – пробормотал он себе под нос, хотя никто другой не употребил бы слово «ангел» в его отношении. – Какое счастье, что влияние венерианца оказалось слишком сильным для моего назойливого вмешательства!
Между тем время шло как обычно, и ни у кого не было ни малейшего желания двигаться дальше. Как будто станции X никогда и не существовало.
По истечении отпуска Макрея его отправили на одну из местных станций после медицинского обследования на предмет пригодности. Оттуда Мэй Трихерн часто получала от него письма. По ним она, как ей показалось, поняла, что Алан каким-то образом изменился после всего пережитого. В нем не было ни капли жизнерадостности прежних дней. Девушка задумалась, не было ли это сожалением из-за потери двойной зарплаты, которую он получал так недолго, и последовавшей за этим отсрочкой их планов. Если бы его жизнь была такой же однообразной, как и ее, она могла бы понять любую его депрессию.
ДЕСЯТОГО ИЮНЯ СЛЕДУЮЩЕГО года профессор Радж, сожалевший и опасавшийся, что вся эта история будет закрыта, с удивлением получил письмо от Макрея, написанное с Западно-Ирландской станции, известной как станция Круагаун, которая смотрит вниз на Атлантический океан с высоты двух тысяч футов.
Письмо гласило:
Уважаемый сэр,
Если у вас все еще есть то же желание, что и тогда, когда я видел вас в последний раз, я был бы рад получить от вас весточку. Что касается меня, то теперь я вполне готов отправиться с вами в то место, которое вы хотели посетить. Оглядываясь назад, я чувствую, что мне очень стыдно за мое прежнее упрямство, и я не могу объяснить его. Сейчас я склоняюсь совсем к другому. Я хочу приехать туда и постоянно вижу это место во сне, и не только во сне, а часто и наяву – возможно, потому, что сейчас тоже нахожусь в уединенном месте, почти таком же одиноком, как и то, другое. Мне кажется, будто меня зовут, просят прийти туда. Мне даже, кажется, пришла в голову дата, когда я должен это сделать: я чувствую огромное желание быть там в это время. Вы будете думать, что это в высшей степени причудливая вещь, но можем ли мы прибыть туда 27 июля? Я пишу вам в надежде, что ваше желание будет таким же, и что у нас будет на это время, когда я вернусь. Надеюсь вскоре получить от вас весточку.
Всегда ваш, дорогой сэр,
С уважением,
Алан Макрей
«Это вполне решает один вопрос, – сказал себе профессор. – Ему запретили появляться там на какое-то время, но не навсегда. Очевидно, на время до названной им даты. Как же велика должна быть психическая сила, которой обладают эти существа!»
