– Андерсон прав, – пробормотал он. – Это могло исходить из головы Макрея не больше, чем из моей. Он не мог этого сделать. Но тогда кто, черт возьми, это сделал? – Эверед прибыл в ту же точку, что и медик.
Тем временем, доктору было любопытно, каков будет результат дальнейшего изучения документа капитаном. Ближе к вечеру Эверед послал за ним.
– Странная штука эта радиотелеграфия и телефония, Андерсон, – сказал он, когда врач вошел в его каюту. – А вы верите в то, что другие планеты обитаемы?
– Профессор Радж твердо убежден, что по крайней мере на одной из них есть жизнь. Он считает, что открытия Скиапарелли абсолютно доказали это в том, что касается Марса. На самом деле он хочет попытаться каким-то образом подать им сигнал. А другие ученые убеждены, что если эта планета необитаема, то много признаков говорит о том, что она не является непригодной для жизни.
– Значит, Радж хочет вступить с ними в контакт, не так ли? Судя по всему, это весьма опасное дело, – сказал капитан, постукивая пальцем по рукописи.
На мгновение их взгляды встретились. Доктор продолжал молчать.
– Послушайте, Андерсон, – снова заговорил Эверед. – Я думаю, мы оба согласны, что эта история с Макреем – самая невероятная из всех, что мы когда-либо слышали, а также что в ней есть какая-то тайна, требующая прояснения. Вся эта чертовщина вертится у меня в голове весь день, и я нисколько не продвинулся в ней. А вы?
– У меня все в точности то же самое, сэр. Я застрял, – признался Андерсон.
– Тогда что же мне делать?
– Если вы действительно хотите знать, что бы я сделал на вашем месте, сэр, я бы попросил Адмиралтейство доверить секрет станции какому-нибудь выдающемуся ученому, например, профессору Раджу, о котором мы только что упомянули, и передать ему рукопись Макрея – и таким образом снять с вас всю ответственность.
– Столица! Именно это я и сделаю. Есть еще один момент в пользу этого. Профессор Радж, как изобретатель метода этой новой системы телефонии, без которой эти передачи на большие расстояния были бы невозможны, был вызван на консультацию, когда их изучали и когда для них выбирались места. Он уже знает о существовании станции X.
– Тогда никаких трудностей быть не может. Я только хотел бы, чтобы в дополнение к тому, чтобы передать бумаги в его руки, мы могли бы отдать в них и беднягу Макрея.
– Вы все еще не видите никаких шансов на его выздоровление? Если он на самом деле не мертв, это не может быть совершенно безнадежно, не так ли?
