Доктор Вайнек как раз тогда разделался с анизотропным бегом (помните, я вам рассказывал про Овчарникова) и продолжил изучение возможностей человеческого тела. Теперь наряду с гибкостью и быстротой движений его интересовала еще и быстрота реакции. Он раскопал какой-то очередной невероятный препарат, сокращающий время передачи нервного импульса чуть ли не в десять раз. И все ждал, на ком бы его испытать.
Дмитряну ему сразу глянулся. Он подошел тогда к спортсмену в раздевалке, предъявил свои профессорские документы и начал без предисловий:
- Вы занимаетесь не своим видом спорта, Золтан.
- Вот как? - удивился Дмитряну.
- Да. Ваш вид спорта - фехтование. Только в нем вы достигнете настоящих высот.
- А я уже занимался шпагой, - возразил спортсмен.
- Вот и прекрасно, - не смутился Вайнек, - тем лучше. Только теперь вы будете заниматься рапирой. И, ей богу, я сделаю из вас олимпийского чемпиона.
Конечно, Золтан принял Вайнека за сумасшедшего, но, как он потом признавался, сумасшедшие импонировали ему с детства. Должно быть, поэтому он сразу согласился пойти с профессором в ближайшее кафе и там обсудить все детали.
Узнав, что Дмитряну занимался еще и спринтом, причем выигрывал исключительно за счет сверхбыстрого, как у Армина Хари, старта, Вайнек пришел в совершеннейший восторг и изложил вконец растерявшему спортсмену свою умопомрачительную программу.
Суть сводилась к следующему. С помощью своего нового препарата Вайнек повышает реакцию Золтана аж на порядок. А вкалывая старый проверенный стимулятор анизоген, усиливает и без того аномально развитую у Дмитряну способность к быстрому сокращению мышц. В результате обоих воздействий Золтан (по расчетам) сможет увильнуть от любого самого резкого выпада.
- Здорово! - не могу я сдержать своего восторга и, как шпажист, обиженно: - А почему Вайнек выбрал именно рапиру?
- Странно, Толик, что ты задаешь мне этот вопрос. Все предельно просто: шпажисту засчитывают укол в любую точку тела, а в "рапире" зона поражения - только грудь. Золтан все-таки из футбола пришел, с грудью ему попроще было, да и вообще - попробуй натренируй сразу все конечности, он же не осьминог...
- Почему осьминог? - спрашивает Машка, но Панкратыч не успевает ответить, потому что Клюквин, заслушавшись, попадает с налета в глубокую лужу и начинает кричать по этому поводу громко и нецензурно, а Панкратыч замечает спокойно:
- Прыгун Клюква допрыгался.
Потом мы решаем снова бежать лесом, так как на просеке магическая сила длинной прямой дистанции заставляет нас непроизвольно ускоряться, и все мы четверо уже тяжело дышим.
