найдем?» или еще короче: «Что мы будем делать?»
— Поедем в обсерваторию.
Глаза ее округляются от удивления.
— В обсерваторию этологов?
— Да. Мандель писал, что именно туда я должен отправиться вместе с тобой и с Фатимой.
— Зачем?
— Понятия не имею. Но Мандель добавил, что, даже если обсерваторию уже закрыли, мы все равно должны оказаться в этом районе.
Кармела пытается рассуждать. Но она устала, напугана и думать ей нелегко. Единственный вывод, к которому она приходит, несет в себе еще одну загадку.
— Предположим, Мандель что-то предвидел, что-то знал, — задумчиво произносит девушка. — Но если он нуждался во мне для расшифровки этих файлов — почему он не отправил их прямо мне?
— У меня есть вопрос поинтересней. Зачем выжидать два года до самого дня, когда все это произойдет? Не понимаю. Почему он не собрал нас раньше? И зачем, черт подери, понадобилась эта красотка? Фатима… Наркоманка, папина дочка, член жестокой секты Логана… С какой радости я должен ей помогать?
— Может быть, он… ее любил, — говорит Кармела.
Нико криво усмехается:
— Мне знакомо это чувство. Я его любил.
Наступает тишина, только тикает метроном дворников; Нико выключает их перед поворотом на Алкобендас. Вдалеке, в блеске ночных огней, поднимается клуб липкого черного дыма. Вой обезумевших сирен.
— Мне не было никакого дела, — рассказывает Нико, словно отвечая на не заданный Кармелой вопрос. — Серьезно. Я не возражал против его… его связей с девочками и мальчиками… Но, ради бога, зачем было выбирать именно эту наркушницу и Логана? Ее он отымел, когда она была пятнадцатилетней девчонкой, а потом привел ее в группу Логана… А почему Логан? Может быть, этот облик гермафродита — вершина красоты для бисексуала, но, вашу ж мать, он ведь преступник… А когда я говорил Манделю, он отвечал: «Нико, у тебя одно полужопие так и застряло в полиции». — Художник улыбается, но Кармела чувствует его боль. — Мудак…
Потом Нико долго ничего не говорит. Пока длится эта пауза, Кармела думает о Манделе. Дело то ли в усталости, то ли в нервах, но у нее не получается его вспомнить: ни его лицо, ни свое перед ним восхищение… Может быть, там были и любовь, и вожделение… все это исчезло с годами, все выкинуто в ту же мусорную корзину, куда угодили и ее мечты о работе этолога в престижном международном центре. Прошло уже больше пяти лет без Манделя, и теперь Кармела не узнаёт себя в той восторженной студентке, которая впитывала каждое его слово и заливалась краской от его бесстыжих взглядов. Все время после Манделя она провела в клетке у Борхи.
