– Замерзнете.
– В возке?
– Ну… ладно, садитесь.
Возок был хорош! Императора в таком возить – не прогадаешь. Яна уселась напротив, вытащила из-под сиденья тяжеленный котуль, и подвинула поближе к Матвею.
– Делим?
– Тора, вы…
– Я. Матвей, вы уж позаботьтесь, пожалуйста, о собаках? Они-то не виноваты, что хозяева сволочами оказались.
Жом Матвей подумал, что все торы того… с придурью. Ну да ладно, с него не убудет.
– Позабочусь.
Пристрелю, ежели что. Или отравлю.
– Вот вам мешок. Подойдет?
Яна протянула мужчине чуть ли не наволочку с подушки. Но жом Матвей не привередничал, особенно, когда в нее горстями посыпались монеты. Полновесные, золотые, серебряные…
Сколько уж там получилось?
Много. И ассигнации, и какие-то бумаги, и украшения… вот тут он волевым мужским решением все отдал торе. Пусть ее. Он свое еще в доме возьмет… сейчас и пойдет, вот!
Ему уж столько отвалилось, что грех жаловаться. При том, что он палец о палец не ударил, ногу не поднял. А слова… а что – слова? Мало ли кто и что насплетничает?
Наконец, раздел имущества был закончен.
– Тора, вам с собой ничего не дать в дорогу?
– Спасибо, жом Матвей. Я уже запаслась. Берегите себя, близких берегите, деньги не показывайте. Продукты прячьте подальше… страшные времена идут.
Жом Матвей в этом и не сомневался.
Распрощались они вполне дружески, Яна его даже в щеку поцеловала, на удачу. И возок уехал, управляемые не слишком умелой рукой. Ну да кони смирные, умные, оно видно. Не вывернут в канаву.
Жом Матвей кряхтя потащил куль в дом. А там и подвал, в потайную ухоронку. И одеваться принялся – пойдет посмотрит, что там в доме у Поганца. Сам пойдет, вот, сани возьмет…
Ежели страшные времена идут, так никакой припас лишним не окажется.
Жом вышел на улицу, осенил себя знамением, и быстро пошел в нужном направлении.
И показалось ему, что ли?
Словно женский смех раздался издали. Холодный такой, чистый, звонкий, как ледышки падают с большой высоты… а по шее мороз пробежал.
Жуть – жуткая!
Но не отступать же? И жом Матвей решительно зашагал, куда надобно…
* * *
Яна была счастлива.
Пусть пока еще плохо она управляла экипажем.
Пусть пока у нее были определенные сложности.
Но когда она подкатила к крыльцу, когда Топыч, Гошка, Мишка и Машка кинулись, пища от восторга, загружаться в возок и потащили заранее собранные вещи…
Наконец-то они покидают Синедольск!
А что ей придется сложно… ну так и что же? Она уже один раз умерла, так что и жалеть себя не стоит.
