— Это угроза? — напрягся Ригос.
— Нет. Ваши "шутки" с каждым разом заходят всё дальше, и когда, заметьте когда, а не если, вы переступить грань, то получите такой ответ, противопоставить которому вы ничего не сможете. — Преподаватель говорил серьёзно и холодно. — В силу вашего разума я не верю, в ваше благородство давно не верю, остался только инстинкт зверя к самосохранению. Поэтому предупреждаю. А теперь идите, ваша отработка начинается с сегодняшнего дня.
Эл вылетел из кабинета мастера, захлебываясь от гнева и злости. Он должен как какой-то оборванец, чудом попавший в элитное учебное заведение, мыть посуду и выносить объедки за теми самыми оборванцами.
И не дай небеса, кому-то доложить об этом отцу! Он и так урезал содержание после прошлогодней шутки над толстым увальнем со второго курса. Толстый оборотень! Позорище всех двуликих! А они просто заставили его бегать, глядишь и потерял бы пару-тройку центнеров жира! Ему же лучше было бы. Но отец был в ярости, от позорных розг его спасло только заступничество матери. Но отец всё равно только угрозами не ограничился.
На этот раз, после того, как он успокоился, он заявил, что не думал, что когда-нибудь ему будет стыдно за то, что он дал жизнь такому сыну, как Эл. Что он не знает, что он делал не так, что выросло "вот это нечто". Видно, слишком много внимания уделял укреплению благосостояния семьи, которое наверняка сын спустит, чуть ли не на следующий день после смерти отца, и слишком мало тому, "что растет под видом его сына". Поэтому содержание он урезает вдвое, и так будет после каждой жалобы. Ещё и расходы матери взял под контроль, чтобы та не могла снабжать его деньгами в тихую. Это друзья ещё не знают, что он теперь не может жить по-прежнему на широкую ногу, как привык.
А ещё и унизительная отработка. Да и… Ладно, самому себе можно не врать. Слова этих девок задели, и ой как сильно задели. Он значит никто, пустое место! Он оскорбил выдающегося профессионала, значит! Его, оказывается, стыдно предъявить обществу какой-то там дыры в качестве мужа! Он значит, не достоин! И ведь в этих глазах не грамма фальши или наигранности, эта большеглазая брюнетка верила в то, что говорила.
Мало того, что он почти месяц вспоминал это ощущение её тела в своих руках, мало того, что язвительный голос не давал покоя со своим "мужчина у ног", так в итоге он оказывается никчёмный! Ну, хана тебе, кареглазая!
Однако отработку на кухне решимость заставить одну первокурсницу ответить за свои слова не отменяла. Уже через четверть часа он готов был растерзать любого, кто оставит объедки на тарелке или решит блеснуть остроумием.
