— Свободны.
Кейвин и сам с облегчением освободил мехов. Главное, чтобы урок они усвоили, как следует. Во всяком случае, бежали быстро, даже арбалеты бросили, и их Кейвин с удовольствием уничтожил.
И к главе Гильдии придется зайти. Интересно, с ним-то получится поговорить без эмпатии?
Арбалетные болты Кейв, подумав, подобрал. Они неприятно холодили руки не только металлически, но и адамант вытягивал тепло вместе с магией. И чувствовался даже сквозь толстые варежки.
Маг запоздало подумал, что надо было и со вторым поговорить, прежде, чем отпускать. Вдруг тот знал больше? Но он слишком спешил, да и допрашивать кого-либо ему раньше не приходилось. Как много здесь с ним случилось впервые.
Войти через основные двери в бордель он в таком виде не мог — весь грязный после короткой схватки. Зачем ему лишние слухи? И тех, что уже есть, хватает. Черный вход обычно держали закрытым, но если хорошо постучать.
Стучать долго не пришлось, открыли почти сразу. Кухарка если и удивилась, то виду не подала, только сказала, чтобы кухню он такой замаранный прошел быстро и осторожно. Вообще, у данного заведения имелся большой плюс — здесь мало чему удивлялись и не задавали лишних вопросов.
Так что ему позволили умыться в маленькой комнатушке и выдали его же одежду, которую он сам позавчера отдавал на стирку.
Оставив грязные вещи и попросив почистить новоприобретенную куртку к завтрашнему дню, добавив к просьбе пару марок за срочность, Кейв поднялся к себе, не обращая ни на кого внимания, и рухнул на кровать.
День выдался насыщенным. Ловушки, нь’яги, дракон, браконьеры, нападение. Возвращение магии.
Видимо, стоило напрячься чуть сильнее, как она сама откликнулась. Повезло. Действительно повезло.
Вот только очень вряд ли, что от него отстанут. И если бы случилось все вчера, он бы подхватил свои вещи и уехал. А с сегодняшнего дня он уехать не мог.
Если браконьеры охотятся на обычных магических животных, то дракона они не упустят точно. И не стоило питать иллюзии, будто никто больше не видел перелетевшего через горы огромного ящера.
А Кейвин не мог бросить детеныша, даже если рисковать ему придется своей жизнью. Ведь это был его дракон.
