Познакомившись с монахами, разбившими импровизированный лагерь на берегах Мапчи, и завоевав их доверие, 29-го поднимаемся в монастырь с визитом к кампо. Кампо – молодой доктор теологии, уроженец Монголии, получивший, однако, образование в Лхасе. Очень интеллигентен и, в сравнении со своими подданными, довольно благороден в обращении. Живет всегда здесь, наверху, в своего рода добровольном заточении, в комнатах, которые являются для него одновременно и храмом, медитируя и, в особенности, занимаясь науками.
В монастыре не сохранилось ничего древнего. Нашествие догра [10] разрушило его и привело в запустение, подобно окружающим его замкам.
Довольно интересно отметить еще живое предание, сохранившееся в монастыре, по которому он был возведен монахом-монголом, впоследствии тибетским военачальником, Галдеценом (dGa’ ldan tshan), возглавлявшим поход против Ладакха и разбитым в битве при Басго около 1650 года [11]. Но так как по договору, который последовал за этим событием, провинции Гуге и Пуранг отошли к Лхасе, очень может быть, что данное предание получило распространение в относительно недавнее время, то есть тогда, когда исчезла всякая память о политической независимости края; в любом случае, монахи рассказывают мне с глубоким убеждением, что в большом чортене, внутри главного храма, якобы находятся останки монгольского полководца.
Монастырь сакьяпа известен просто как Сакья-гомпа, то есть «монастырь сакья», не имея какого-либо особого имени, если же таковое и имелось, от него не осталось никакого следа.
Монахи собрались в храме. Сегодня праздник – 14-й день нисходящей луны. Служба торжественна. Сидя бок о бок, в два ряда, на подушках, монахи произносят молитвы и литании – кто по памяти, кто читая по книгам, в которых слова часто скрыты под слоем грязи и жира. Ритуал призван подвести посвящаемого к слиянию с высшей сущностью вещей, из которой в пятиступенном процессе, символически представляемом пятью Буддами, берет начало творение во всех своих бесчисленных формах. Литургия весьма сложна: возложение мистической пятиконечной тиары; затем, на нее – освященной ленты; труднопостижимые ритуальные эзотерические жесты рук, иногда свободных, иногда держащих ваджру и колокольчик – символы, соответственно, космического сознания, из которого всё происходит, и норм жизненного поведения, которые приводят к слиянию с ним.
Каждый лама сидит напротив небольшого инкрустированного столика, на котором находятся кимвалы, полная пива (чанга) раковина и несколько горстей ячменя; в ходе церемонии, после сменяющихся звуков колокольчиков и кимвалов, молящиеся пьют мелкими глотками немного чанга, наливая его во впадину на ладони, образующуюся между раздвинутым большим пальцем руки и поднятыми вверх остальными пальцами. Затем совершают то, что по терминологии обряда называется «пятиступенным посвящением», то есть «закладывают» в пять психофизических центров, расположенных в пяти разных частях тела, некие мистические силы, согласно особым магическим формулам, разбрасывая направо и налево правой рукой, которая одновременно сжимает ваджру, зерна ячменя.
