В 5 утра мы уже в пути; к тому же, отдыхать невозможно – так светло и так оглушительны заросли: только начинает светать, как мириады птиц и насекомых сливают воедино свой щебет, пение и стрекот. Ничто не наполнено такой насыщенной жизнью и так не назойливо, как джунгли. Самое позднее в 11 необходимо делать привал, зной не позволяет двигаться дальше. Бхаричина, Каннеричина, Ганаи, Беринаг, Тхал – всё те же мучительные переходы. Но человек создан для страдания и забвения.
По мере того как мы продвигались, в нас нарастало ощущение изолированности; пояс зарослей, джунглей и знойных долин, как нам казалось, отрезал нас от остального мира. Словно Великая китайская стена воздвиглась чудесным образом за нами.
Возвращение к миру – впереди, на севере, через перевалы, плоскогорья и заснеженные вершины, где воздух прозрачен и небо чисто.
В Дидихате – первая гроза. Воздух сделался еще более тяжел, и всё застыло угрожающе неподвижно, как будто природа сосредоточилась, прежде чем прийти в дикое неистовство. Затем буря начала свирепствовать с яростью катаклизма. Индия всегда далека от соразмерности и равновесия – это страна крайностей, беспорядочное нагромождение джунглей. Но как только пронесся вихрь, и туман, скрадывавший всё время небо, исчез, в разрывах облаков перед нами впервые предстали Гималаи. Слева от нас Нандадеви (около 7800 метров) блистает на солнце своими пирамидальными пиками, сияющими, словно Острова Блаженных, плывущие по небу. Так начинаются первые беспорядочные налеты муссона, который поднимается с равнины и обрушивается на цепь Гималаев, разбиваясь об их гигантские вершины.
В Балвакоте и Дхарчуле зной достиг своего апогея. Ни деревца. Самые тяжелые часы мы провели полунагими у берегов потока под тенью моста. Распрыскиваем у палаток и кроватей немного лизоформа, чтобы оградиться от змей и скорпионов. Я в полной мере оценил слова, сказанные Шеррингом[5] о своем товарище и знаменитом исследователе Гималаев Лонгстаффе [5], который, пересекая эти места, часто был на грани потери сознания от жары.
В Кхела уже дышится легче – 2500 метров высоты. Почти на границе Тибета видим растущими вместе банан и грецкий орех. Горы становятся всё выше, а долины всё уже. Калиганга с безумной яростью и громовым рокотом несется в глубоком и узком ущелье. Справа от нас, на выстрел пращи, на другом берегу реки зеленеют буйные и неизведанные джунгли Непала.
Население медленно меняется: в Дхарчуле начинают встречаться бхотия – смешанные племена приграничья с монголоидными чертами лица. Религия не буддийская и не индуистская: преобладают анимистические культы той и другой. В сходстве верований бхотия с религией бонпо, которая в Тибете предшествовала буддизму и родилась именно в Западном Тибете, можно быть практически уверенным. Вишну и Шива постепенно замещаются другими богами: духами Габла и духами Чапла, почитаемыми как божества, живущие в деревьях.
