Снова тронул дед струны. Они отозвались тихим, спокойным гудением. Одна, потом другая, снова первая и снова вторая. Казалось, где-то недалеко разговаривают люди, лишь слов не разобрать. Повел дед новый сказ, сказ об отважном пахаре Алфее и его брате кузнеце Ондрее. Лукавством полонил их князь, заставил быть лучниками при рабах. Они же князя перехитрили, многих его слуг побили, ушли сами да и рабов на волю увели.
Многие в землянке — и невольники, и тюремщики — задумались над бесхитростной повестью-песней.
— А про Алфея я не так слышал, — задумчиво произнес один из слушателей. — Он князя недоброго казнил и Владимиру святому свой меч подарил. С той поры никто Владимира одолеть не мог. Ищут ныне князья тот меч, да неизвестно, куда девался.
— Много славного Алфей сделал для людей, — ответил дед, не желая признаваться, что свою песню об этом древнем герое он теперь сочинил на потребу нынешнему дню. — А князь, утративши всю челядь, — продолжал он песенным слогом, — с горя воем завыл да и волком обернулся. По лесам бродит, людей пугливых страшит, а смелых трогать боится — не забыл, знать, науки молодецкой.
— И как имя князя? — спросил один из пленных.
— Глебом же зовут, — отозвался другой. Многие рассмеялись. Иные стали призывать проклятия на голову Глеба. Охранники молчали. Песня деда заставила и их задуматься. Пленные почувствовали себя словно чуточку сильнее, чуточку свободнее.
В следующую землянку певца повел охранник Иван. Дедов поводырь ослабел и не мог больше ходить. Он остался ждать его тут, улегся в узком проходе между нарами и, чтобы не мешать никому, выбрал место в тупике, где над головой тяжело ворочался побитый Иоанн. Сумку с подаянием поводырь положил под голову.
Наступила ночь.
— Это ты, Феврония? — шепнул Иоанн, едва убедился, что кругом все спят, а охранники у дверей тоже, видимо, дремлют.
— Я. — Прильнув к самому уху Иоанна, Феврония говорила: — Ножей мы в суме принесли, путы ваши резать. Раздать их надо во все землянки... Завтра будет сюда войско...
Каждый нож был тщательно обернут пучком соломы. Женщина быстро набила ими карманы Иоанна.
Вскоре Иоанн слез с нар, шатаясь, пошел к выходу. Охранник последовал за ним во двор. Вскоре они вернулись. Снова Феврония наполнила карманы Иоанна ножами, и спустя немного времени он опять беспокоил охранника.
— Что на тебя напало! — бранился охранник.
— Известно... От хорошего харчу да княжеской ласки.
Да, охраннику это было известно — многие пленные погибали именно от этой болезни. Поэтому никаких подозрений поведение Иоанна не вызывало. Там, куда он входил, можно было встретить среди ночи людей из всех землянок лагеря. И Иоанн в конце концов передал в каждую землянку по нескольку ножей, предупредив, чтобы воспользовались ими только по сигналу.
