– Всем отход к месту сбора.
– Я Стрелок, принято.
– Дальний понял, у нас один ранен, легко.
Саша пробирался со Стрелком через кусты, когда стрельба затихла и наушник опять ожил.
– Хохол, здесь Бабник. Мы закончили, у нас один ранен.
В точке сбора у машин были все. Последними подошли Дальний с напарником. Было двое раненых, у напарника Дальнего сквозное в плечо, кость не задета, у Бабника – глубокая царапина на голове и контузия.
Саша набрал по комму Олега, доложил.
Тот взял паузу, потом распорядился:
– Раненых и лишних отправь в деревню, пару человек с пулеметом и машиной оставь в заслоне на всякий случай, а еще пару с винтовками отправь по лесу за дружинниками. Пусть время от времени стреляют из кустов с разных сторон, и сразу отходят. Проводите их до деревни. Лучше не убивать, а ранить. Пусть им станет страшно.
Последняя фраза была сказана обычным спокойным тоном, и от этого действительно становилось страшно.
***
Саша отправил на охоту за отступающим противником Дальнего и Стрелка.
В заслоне оставил Толстого и Бандану.
Раненых и еще троих человек сразу отправили в деревню на одной машине.
Саша пока остался, вспомнил, что на месте боя валяется куча хорошего трофейного оружия.
Сначала собрали то, что осталось на месте гибели передового охранения. Новенькие автоматы, модные пистолеты. Два пулемета Печенег сняли с пикапов. Дружина не экономила на оружии и снаряжении. Патроны в багажниках лежали в большом количестве, что тоже важно, стоят они дорого, а расходуются быстро. Все это загрузили в пикап, захваченный в деревне.
Когда Дальний сообщил, что потрепанный противник ушел с места нападения, подъехали туда. Там тоже собрали немало всего интересного. Еще два пулемета, автоматов много, патронов еще больше, ящиками.
Одна проблема – в первый из автобусов было страшно заходить даже обстрелянным бойцам, он был завален трупами, кровь залила весь пол. Пассажирам второго повезло больше, его обстреливали с большего расстояния и под неудобным углом.
При осмотре поля боя насчитали пятьдесят два трупа. Большинство из них погибли, потому что ехали не в открытых грузовиках, а в автобусах, ставших ловушками.
Разбитый пулями транспорт перед уходом Саша поджег, чтобы не дать дружине возможности его отремонтировать.
17. Стояние на Домашнем ручье: прелюдия
Работы по вырубке деревьев длились всю ночь и обошлись без жертв. Дикие звери разбежались от звука бензопил. Производственных травм тоже не было.
Утром вдоль берега ручья на несколько километров в каждую сторону от моста тянулась засека. Я думал, она должна находиться на нашей стороне ручья, чтобы мешать выбраться на не очень высокий, но крутой берег. Оказалось, нет. Как раз на нашей стороне деревья и кусты оставили, чтобы там можно было прятать стрелков. А вот на противоположном берегу полоса в десятка два метров была вырублена. Срезали стволы на высоте почти в человеческий рост, высокие пни мешали сдвинуть упавшие кроны, растащить их. Деревья создавали непроходимую преграду, которую невозможно было преодолеть без шума и долгих задержек. По бокам от дороги полосу засеки сделали гораздо шире, метров на сто. В результате перед мостиком шел узкий прямой коридор, с которого было невозможно уйти в сторону.
