– Крысы предназначались не отцу, а ей…
– Вы имеете в виду Ирину Витальевну, мадам?
– А кого же еще?!
Челюсти Захарова и Вишневецкого отвисли, словно по команде, гостиная вновь наполнилась безмолвием. Часовой механизм сгладил неловкую паузу звонким, веселым клацаньем.
***
– Дяденька, подайте Христа ради! – чумазый постреленок симпатично переминался с ноги на ногу, озябшие ладони комкали шапку.
– Ну уж нет! – отрезал Захаров, палец назидательно качнулся перед алым носом. – Вот что я скажу, малец…
Внушение оборвалось на первой же фразе, как струна клавесина в начале сонаты. С юных уст слетела непечатная фраза, и мальчишка задал стрекоча. Ближайшая подворотня извергла стайку малолеток, словно прохудившийся мешок зерно. Топот десятков ног, приятели устремились вслед за смельчаком. Декабрьский ветер подхватил малопонятный, неразборчивый гвалт. Попрошайки всегда работают в команде: один клянчит, другие – стерегут поблизости.
Крошечные сгустки льда задрожали на усах Поликарпова.
– Amende!21 – сказал он. – Когда-нибудь вы станете превосходным отцом!
– Ладно вам, старина!..
– Нет, серьезно, вы молодец! Слегка поработать над менторским тоном и…
– Идите к черту…
– Вот-с! Сия фраза устроила бы ребятишек куда больше, нежели отеческие нотации. Привычно, знакомо, ожидаемо.
Доктор смешливо крякнул.
Мужчины взобрались на мост, перед взором раскинулась Нева – белоснежная лента в черных пятнышках рыбацких лунок и прорубей. Набережная щерилась частоколом корабельных мачт, заиндевелые борта трещали от лютого, нестерпимого холода.
– Получается, Лариса Семеновна не убийца, – выдохнул Захаров с сожалением.
Скула коротышки дернулась, что от пощечины, желудок издал красноречивое бульканье.
– Хотя-а-а-а, – продолжил врач невозмутимо, – сказанное – не есть факт! Можно ли доверять подозреваемому?
– Бросьте, mon ami!22 – сморщился Антон Никодимович. – Мистификация исключена. Слишком легко проверить! Нет, крыс подбрасывали Ирине… Оно и по времени сходится, и объясняется ловчее, нежели садистские мотивы злоумышленника. Глупое женское соперничество! Похоже, мы снова в начале пути… Единственная зацепка – презент в супнице. Случай кардинально иной, думаю, здесь – и только здесь! – приложил руку наш дорогой убийца. Помните, Зыков жаловался на исчезновение капкана? Скорей всего, преступник и одолжился механизмом.
– Но… для чего ему это все?
– Хороший вопрос. Требует осмысления!..
– Эх! Зря возмечтал о мягкой перине, – вздохнул лекарь. – Сколько можно гоняться за химерами? Который день без сна и покоя. Даже у грызунов есть смена!
