- Мать погибла в той же авиакатастрофе, друзей я, понятно, спрашивал.
Гаршин прикусил губу, и это вернуло ему чувство реального.
- Лупа у вас найдется?
Оказалось, что космонавт уже держит ее наготове. Гаршин погрузился в изучение рисунка, а космонавт мерно расхаживал из угла в угол своей вознесенной над ночным городом комнаты.
- Подписи художника нет, - Гаршин с досадой отложил лупу. - Это ладно, бывает. Но техника, краски, все остальное... Не понимаю!
- Чего именно?
- Видите ли, Пикассо десятки раз писал один и тот же стол, и он всегда получался разный. Потому что меняется видение художника, потому что сам стол - достаточно иначе упасть свету - всякое мгновение разный. А здесь... - Гаршин безнадежно развел руками. - Да окажись автор на Венере, еще вопрос, добился бы он такого сходства!
Космонавт фыркнул, как человек, на глазах которого переливают из пустого в порожнее.
- Наши эмоции никого не касаются, и зря я упомянул о попрании аксиом. Ничего этого нет. Рисунок и фотография нетождественны, все строго в пределах теории вероятностей.
- Искусство не физика!
- Но статистическим законам оно подчиняется, как все остальное. Миллионы рисунков, миллионы образов могут и обязаны дать случайное совпадение. Могут и обязаны, такова фантастика больших чисел. Наконец, перед вами факт. Вы что, уже и глазам не верите?
- Извините, - слабо улыбнулся Гаршин. - Я чувствую себя как тот монах, которому Галилей показал в телескоп другие миры... Ваш отец увлекался искусством?
- Не сказал бы. И фотографией тоже, так что это скорее всего подарок. Время съемки мною датировано: бумага отечественная, выпускалась с 1981 по 1989 год. Боюсь, вам это мало что даст, ведь картина могла быть написана куда раньше. Еще в средневековье, чего доброго.
Гаршин отчаянно замотал головой.
- Ничего подобного! Стиль - это не только человек, но и время. У нас, похоже, только и есть эта ниточка.
- Звучит безнадежно...
- Отнюдь. Техника работы меня смущает, впрочем, сейчас многие экспериментируют с новыми красками и основами, что лишь подтверждает современность рисунка. О том же говорит стиль. Нет, нет, - продолжал Гаршин, загораясь. - Вот вам первые анкетные данные нашего незнакомца. Современник - раз, соотечественник - два! Картина написана не раньше шестидесятых годов, когда возникла первая волна фантастической живописи три! Кстати, это объясняет безвестность произведения; мы, искусствоведы, такую живопись долго не принимали всерьез.
