Унтер жаловался мне на то, что черные полицейские работают на износ, в том числе и по окрестным горам бедуинов гоняя. Белые же, туристы, как тут называли туристическую полицию, только палкой груши околачивают за несоизмеримо большие деньги, двойной паек, пенсионные отчисления и полный соцпакет. А самая большая проблема у этих гребаных туристов – маркая белая броня.
Еще от подвыпившего унтера я узнал, что относятся черная обычная и белая туристическая полиции к разным ведомствам, по французскому подобию национальной полиции и национальной жандармерии.
Городская черная полиция была в подчинении Министерства внутренних дел Египта, а вторая, туристическая, в двойном подчинении – и МВД, и Министерства обороны. Вот только подчинение МВД у туристических полицейских было только формальное, и даже на прямые указания мог быть положен откровенный болт.
Кроме этого, было и еще одно, менее явное, но при этом гораздо более серьезное разделение. Египет был суверенным государством лишь формально, находясь под совместным протекторатом Франции и Великобритании. И туристическая полиция находилась в прямом (неофициальном) подчинении французской администрации. И весь город Хургада, как центр туризма, за исключением элитных островов-пальм и намывных территорий, был непререкаемой вотчиной корпораций Трансатлантического союза, в котором Франция была одним из лидеров. Городская полиция же подчинялась (также неофициально) администрации британской. Это отражалось и на комплектовании обоих ведомств, и на общей взаимной неприязни.
Вот на всем этом внутреннем противоречии строился каркас моего пока даже не оформившегося до конца гениального плана.
Приглашающим жестом я попросил команданта городской полиции подойти ближе и отошел чуть в сторону, предлагая пройти в выбитую калитку. Командир эскадрона туристической полиции сунулся было зайти следом, но сопровождающие черного полицейского бойцы едва с ним даже не потолкались, перекрывая дорогу.
– Уно моменто, – показал я пальцем в небо, обращаясь к явно озадаченному происходящим белому офицеру.
Отойдя вместе с командантом подальше от ворот, я остановился.
– Вот там, – показал я на дырку в стене дома, а после продемонстрировал полицейскому ранговый перстень Марьяны, – труп одаренной восьмого ранга. Ее угрозами довели до самоубийства. Вот эта – машина, на которой приехал убийца, он же смертник, который покушался и на нашу жизнь активацией взрывного устройства. Я, барон Артур Волков, подданный российской короны, готов дать официальные показания службе городской полиции по факту случившегося.
