Прислушался Евгений к словам мастера. Успевал и в училище заниматься, и вечернюю школу посещать, и в футбольной команде играть. Нелегко было, но крепился, понимал: без упорства летчиком не стать.
Прав был старый мастер: время — мгновение. Женя не успел оглянуться, как стал уже не учащимся, а формовщиком, укрощающим металл. В литейном цехе своя романтика, своя прелесть. Евгений работал с огоньком, азартно. Но тоска по авиации росла. Он торопил время, чтобы получить аттестат, и тогда… вот оно, заветное училище. Серебро самолетов, безбрежное небо. Полеты, полеты…
И вдруг досадная мелочь: опоздал на медицинскую комиссию — перепутал числа. «Поздно, — сказали ему, — сделать ничего не можем». Внутри все так и оборвалось. Что делать? Побежал в военкомат, к комиссару:
— Помогите! Не губите мечту!
— Успокойтесь, Иванов, не паникуйте. Не получилось сегодня, получится завтра. Все впереди.
— Не хочу завтра.
— Все, что я могу сделать, это призвать вас в армию. И непременно в авиацию…
Когда солдат Иванов увидел учебные самолеты, то долго не отходил от них: гладил обшивку, рассматривал детали. Запах горючего, шум двигателей приводили его в трепет. Неудача с поступлением в училище мало-помалу сглаживалась. Он стал настраивать себя на то, что не все потеряно и нужно копить силы, чтобы выходить на второй виток.
По окончании школы младших специалистов Евгений прибыл в авиационный полк, куда, собственно, и стремился. Тут было все: полеты, учебные стрельбы, прыжки с парашютом. И романтика, и риск. Близко к сердцу принял сержант армейские будни. Служба складывалась отлично. Как стрелок-радист, Иванов не имел себе равных в полку. Но однажды, во время учебных стрельб, случилось непредвиденное.
— Выхожу на цель. Приготовиться! — приказал командир.
— Цель вижу! — ответил Иванов.
— Огонь!
— Есть! И… мимо.
Евгений сразу взмок: небывалый случай.
Повторный заход.
— Огонь!
Цель как летела, так и продолжала лететь.
Третий заход. И снова мимо.
— В чем дело, Иванов? — рассердился командир.
— Не могу понять, что-то с глазами.
Заключение медицинской комиссии было безжалостным: «К летной службе непригоден».
И на этот раз судьба отвернулась от Евгения, это был второй удар. Горько переживал его Иванов, и, чтобы как-то сгладить это переживание, командир перевел его в парашютное подразделение: как-никак, авиация рядом. Облегчение, но временное. А что дальше? Куда пойти, чтобы дух захватывало?
— В милицию! — пошутил кто-то из товарищей.
