Да еще помнятся детские забавы — первый лед, лыжи, санки, снежки. Идешь вечером домой, весь мокрый от лазанья по снегу, небо красное, мороз крепчает. А дома тепло и мать ругает, что опять промок, и гонит на печь.
Но все же сама зима другая.
Вот какая.
Долгий зимний вечер. Начинается рано, небо у горизонта сливается с землей, за окном сплошная морозная синь. И тянется этот вечер нудно, долго, как и метели за окном, и вьюги с мокрыми порывами ветра.
ВЕСНА
Тает снежок, ожил лужок,
День прибывает. Когда это бывает?
Все хочет жить. Это и есть весна. На подоконниках в консервных банках, в деревянных ящиках тоненькие ростки рассады помидоров. У самых хозяйственных на столе уже салат — зимний лук со сметаной. Он хотя безвкусный, но за полгода зимы приелись картошка да квашеная капуста, хочется чего-нибудь зелененького. Да весна и не мясна — у зимы рот большой. Как ни запасись с осени, пустеет низка домашних колбасок, нож скользит по кости прошлогоднего окорока. Но телятся одна за одной коровы, то у одних, то у других появляется после долгого перерыва молоко, а на кухне, в уголке у печки, — ласковый, пугливый теленочек, на которого не насмотрятся дети. Скоро мать пошлет дочку за щавелем, куры начинают нестись — будет первый холодничок с яйцом.
Старики, пережившие зиму, вылезают на солнышко. Оно приятно греет старческую морщинистую коричневую кожу. У них весна — по старым срокам. «На Матвея дорога потеет, на сороки деревья отпускаются, на Алексея рыба хвостом ломает лед, а в апреле аист прилетает». На дереве сидит птица и гнезда не вьет. По деревням старушки листают календари, считают полные луны. Солнце играет на восходе в пригретом уже с утра, колеблющемся, прозрачном воздухе. Потом, на радуницу, на убранные от сора и прелости могилки сходятся родичи к своим. Темные цветные платки, крашеные яйца, булки. Неловко сидящая на мужиках новая одежда.
Весенние заботы не так обременительны. День стал длиннее, больше успевается. На пороге в тазике с водой мокнут головки лука. Соседи следят за бабкой Таней — она знает день огурцов. Посеешь вместе с ней, огурцов будет — засыпаться. День этот меняется каждый год, никто не может разгадать, как бабка его определяет, приметили только, что всегда в этот день по небу плывут какие-то особенные, задранные, всклокоченные маленькие тучки.
Выгоняют хозяева коров, пасут все вместе, каждый свою, а уж назавтра — по очереди.
В колхозе начался сев — сначала пахали по пригоркам, а теперь подсохло везде, и тракторы не прекращают монотонного урчания даже ночью; за деревней в темноте ползают их подслеповатые желтые фары, а рано утром по улице идут усталые, словно немного удивленные, не привыкшие к ночным сменам трактористы.
