Вот он постоянно возится то у лодки, то с сетками, то мосток у дома подлаживает. А вот в лесу с топором дровосека не могу я его представить.
Последние лет десять мосток у дома Ракиных обсыхает. Мелеет река. Даже лодку вплотную не подтащить. Аркадий с сыном удлинили мосток, пару новых сваек забили.
Появилась в колхозе новая рисоводческая бригада. Государство техникой помогло, нарезали чеки, вода рядом, тепла хватает, научились рыбаки рис выращивать. Аркадий наотрез отказался. «Это, — говорит, — китайское занятие рис растить. Я рыбак. Точка! В лодке родился, в лодке помру».
Сын его Аркадий успел институт мелиорации кончить, вернулся в родное село, в колхозе работает. «Валяй, — говорит отец, — мелиорируй, а меня не трогай и жить не учи. Я прожил. А еще ежели полезете с вашим рисом на рыбные полои[2], я как депутат райсовета на дыбы встану. До Москвы дойду. Я не робкий. Повесил образование на пиджак, думаешь управы на тебя нет? Найдем».
Аркадий семнадцатый над отцом подтрунивает. Смешливый, разговорчивый — весь в отца. И дружба у них хорошая. Только советов не давай. Это мы не любим. А когда мелиоратор еще по селу на хворостине верхом скакал, рассказал мне Аркадий и такую притчу.
— Бывало, раньше как дело было? Солнце греет, вода холодит — значит, начинай путину! Путина — праздник. Давай — бери. Вывешивай флаги, принимай обязательства. Сто двадцать концов сетей, одна лодка-будара, два работника. Я звеньевой, Митька Белухин — весельщик. Вполне управляемся.
Не успели в море выйти, за нами веселый хоровод представителей: колхозный, исполкомовский, райкомовский — народ свой, в сапогах. Попозже портфели подоспеют. Это городские, в щиблетах ходят. Все советы подают: куда какие сети ставить, чего ловить, чего выбрасывать, мера, полумера, количество и качество. Все советы записать — голова кругом пойдет.
Митька парень хваткий, но дурак. Молодой еще, не устоялся. «У нас, — говорит, — Аркадьич, плоховато рыба идет потому, как опыт не изучаем, не обобщаем, в кутец его не складываем».
Давай, Митька, читай, обобщай! Маневрируй орудиями лова, начинай искать перспективные участки, изучать рыбью повадку, манеру и характер обитания в реке и в море. Чему дед учил — забывай начисто. Чего ваш брат корреспондент написал — слушайся! (Поклон в мою сторону.) Не так ли, старый друг? Ты на паркете сетки мечешь — тебе лучше знать.
Тогда так. Я говорю: «Уйдем, Митька, на глубь, на Заветную бороздину! Там поначалу воблу брать будем, потом лещ подойдет».
