Какое-то паршивое серебро…
Одна-единственная монета – вот цена, в которую неизвестные оценили человеческую жизнь. И пусть эта жизнь принадлежала дряхлому, тяжело больному старику, пусть тому жить оставалось всего несколько лет или даже месяцев. Но что-то перевернулось тогда у меня в душе. И я совершенно неожиданно, всей своей звериной сущностью осознал, что справедливой платой за чужую жизнь может быть только другая жизнь. Как и то, что в самое ближайшее время обязательно эту плату возьму.
Я пригнулся, собираясь отправиться за неизвестными немедленно, но пронесшийся по подворотне ветерок заставил меня вздрогнуть.
– Подожди, – раздался вместе с ветром подозрительно знакомый голос. И, обернувшись, я увидел стоящего рядом с затихающим стариком Шэда, на лице которого появилось напряженное выражение. – Олег, это ты меня призвал?
Я – что?!
НЕТ!
– Хорошо, – так же быстро успокоился собиратель, а меня вдруг пробила нервная дрожь.
Кажется, теперь я знаю, как именно призывают сборщиков душ. Оказывается, для этого нужно всего лишь убить… или же умереть самому.
– Подойди, – сухо велел Шэд, разом перестав походить на улыбчивого парня в дурацкой шляпе. Теперь это был кто-то другой. Незнакомый. Пугающий. – Знаю, что это прозвучит странно, но ты должен мне помочь.
Что? Неужто Лурра можно спасти?!
Из сумеречного мира я прекрасно видел, что вокруг его тела еще вьется зеленоватое свечение. Значит, какими бы ни были повреждения, жизнь в этом теле еще теплилась. Хотя, если я правильно понял, с каждым мгновением ее становилось все меньше.
Под требовательным взглядом сборщика душ я неохотно приблизился. Затем, получив недвусмысленный взгляд, прошел через барьер, появившись в реальном мире почти одновременно с собирателем душ. Озадаченно замер, когда Шэд наклонился и, подхватив что-то с земли, быстро спрятал в кулаке. И откровенно насторожился, когда он повернулся в мою сторону и спросил:
– Помнишь, я говорил, что у тебя может появиться шанс стать человеком?
Я напряженно кивнул.
– Ты все еще хочешь этого?
«Глупый вопрос. Хочу, конечно. Но какое отношение это имеет к Лурру?»
– Тогда коснись его и скажи: «Все твое – мое», – велел собиратель. И я, заглянув в его неожиданно загоревшиеся глаза, не нашел в себе сил воспротивиться. После чего осторожно протянул лапу, коснулся худой стариковской лодыжки, пробормотал про себя нужную фразу и…
Просто перестал быть.
