– Да, это в духе Ковена, – невесело хмыкнул Макс. – Использовать то, что возможно. Избегать того, что опасно. И предупреждать то, что еще только может случиться.
– Есть и еще вариант, – не согласился я. – У выживших магов Ковен может искусственно ограничивать магические возможности…
– Избегать того, что опасно, – напомнил дом.
– Думаешь, они проводят искусственный отбор среди магов?
– Думаю, они давно это делают, – вздохнул Макс. – И далеко не всегда законным путем.
Мы помолчали, думая каждый о своем. Я за это время успел наесться и осоловеть. Улишши давно задремали, свернувшись у меня в ногах колючими клубками. Макс тоже притих, явно не придя в восторг от затронутой темы. И только спрятавшаяся в вентиляции Пакость громко грызла очередной золотой, да еще с такой интенсивностью, будто у нее вместо челюстей стояла камнедробилка.
В конце концов решив, что проблемы магов – это не мои проблемы, а вот защита сама по себе не взломается, я отряхнулся и встал:
– Макс, ты сможешь воспроизвести для меня аналог такой защиты?
– Нет, – после небольшой паузы отозвался дом. – Могу сымитировать ячеистую структуру, если ты поменяешь расположение фиксаторов на окне и поставишь их так, как они расположены в куполе.
– А получится сделать такие же ячейки?
– Если на каждую нить использовать по два фиксатора, поставить к ним вплотную еще по два с каждого угла… совсем такие же не получатся, но принцип мы соблюдем.
– Тогда давай, твори, – зевнул я, не потрудившись прикрыть рот ладонью. – Фиксаторы сейчас выставлю, а к полудню, будь добр, накрути на них заклинаний. Попробуем разобраться, что с ними не так.
Поутру я проснулся оттого, что у меня по лицу покатился посторонний предмет. Предмет был маленьким, но холодным и острым на гранях. Чувствительно уколов щеку, он бухнулся мне прямо в рот и заставил широко распахнуть глаза в попытке понять, что это было.
Ощутив на зубах нечто твердое, а на языке – вкус алмаза, я непонимающе сомкнул челюсти. Но как только сообразил, откуда там мог взяться алмаз, тут же выплюнул эту гадость и, услышав над головой сердитое шипение, гаркнул:
– Ах ты, сволочь! Кто дал тебе право гадить мне в рот?!
Когда я в бешенстве повернулся, ища глазами крысу, нашедшаяся на подушке Пакость громко заверещала, а как только я потянулся за башмаком, тут же прыснула в сторону. Гадина мелкая. Знает же, что я не терплю посторонних в спальне. И что это такое?!
Я с бессильной злостью оглядел усыпанное перьями покрывало.
