«Доченька,
я любил тебя всегда. Будь послушной девочкой и расти добрым человеком. Помогай слабым.
Сергей Сергеевич».
Он, наверное, предчувствовал свою смерть и даже снял со сберегательной книжки свои накопления, для того, чтобы потом никто не мучался с завещанием. Тысяча девятьсот рублей лежали в коробке с орденами. И еще от него у Ани остались фамилия и отчество. Так она стала Анной Сергеевной Шептало.
Новые соседи — муж и жена, на вид лет сорока, а на самом деле моложе — помогали с организацией похорон, взяли стариковские костюмы и рубашки для раздачи неимущим, хотели забрать военный китель с погонами, но Любовь Петровна не отдала. Потом были поминки, на которые новые соседи пригласили своих знакомых; когда все спиртное на столе иссякло, попросили в долг у Любови Петровны и сбегали за водкой. Все закончилось танцами и дракой соседей со своими друзьями. На самом деле ничего не закончилось, это продолжалось до того самого дня, когда началась эта история.
Любовь Петровна предложила: — Давай отметим мои именины, накроем стол, ты пригласишь Филиппа. Потом послушаем музыку, вы потанцуете, а в это время я могу в кино сходить или к знакомым.
— Мама! — возмутилась Аня, — у тебя именины, а ты в кино будешь сидеть?
— И то верно, — улыбнулась Любовь Петровна, — ведь у нас целых три комнаты.
Она по привычке обернулась на висящую на стене фотографию Сергея Сергеевича. Из рамки на двух женщин строго смотрел моложавый подполковник.
— Филипп ему бы понравился, — вздохнула мама, — Филипп просто не может не нравиться. Он весь какой-то неземной; я даже удивляюсь иногда, почему он обратил внимание именно на тебя. Ведь он мог бы встречаться с первыми красавицами. Может быть, он понял, что самая лучшая девушка — это ты?
Аня и сама часто задумывалась о том, что в ней нашел Филипп. Смотрела на себя в зеркало: симпатичная, конечно, и фигурка ничего, но таких на свете много, а Филипп — единственный…
На втором курсе группа собралась на чьей-то квартире, чтобы отметить праздник 8 марта. Вначале было весело, все болтали, пили вино, танцевали, снова пили. Аня сидела рядом с сокурсником, который подливал ей и себе, приглашал танцевать только ее, не позволяя то же самое делать другим парням. Все смеялись и подшучивали над ним. Вечер был долгим, и в какой-то момент она оказалась со своим сокурсником в соседней пустой комнате, как оказалась — Аня уже не могла бы вспомнить. Потанцевали, а затем зашли просто посидеть и поговорить, чтобы не за столом, где и без того шумно и к тому же накурено так, что все помещение, казалось, плавало в голубом вечернем тумане.
