Покинув замок ордена, я отписал свое предложение Мастеру, а следом отправил проникновенное письмо Кролине, причем такое, после которого она все же сразу меня убивать не станет – сначала поговорит, а следом за тем вышел из игры. Во всем мера хороша, на сегодня мне приключений хватит.
Но лучше бы я остался в игре! Почему? Потому что дома меня встретила мрачная Вика.
– Что на этот раз? – поинтересовался я, выбираясь из капсулы. – Если не секрет?
– Ревную тебя! – чуть вытаращив глаза, ответила та. – Что? Я девушка, нам свойственны такие чувства. Имею право!
– Бесспорно, – признал я чуть ошарашенно. – А к кому? Просто чтобы я знал, кого седьмой дорогой огибать.
– Олеся Верейская. – Подбоченилась Вика. – Ну? Что скажешь по ее поводу?
Ну, если бы меня кто-то, например Валяев, сдал, то вряд ли Вика стала бы подобную комедию ломать. Все случилось бы совсем по-другому. Так что здесь имеет место некий форс-мажор, не более того.
– Красива, цинична, расчетлива. – Загнул я пальцы один за другим. – Ну да, тебе есть о чем переживать, Виктория. Она почти как ты, потому возможны варианты. Но при этом у тебя есть одно весомое преимущество. Нет, даже два!
– Слушаю внимательно. – Вика уселась на диван и похлопала ладонью рядом с собой, приглашая меня присоединиться. – Чем я лучше ее? Что ты смеешься?
– Обычно в такой ситуации спрашивают, «чем она лучше меня».
– Не уходи от ответа.
– Первое – ты умеешь готовить, а она наверняка нет. Стоп! Не надо вопроса «а ты откуда знаешь», он лишний. Просто поверь мне, это так. Большой личный опыт, если угодно.
– Хорошо. – Вика улыбнулась. – Ну а второе преимущество?
– Настойка дяди Жени. – Обнял я ее за плечи. – Женщину новую найти можно, но такую настойку – нет. А без тебя он мне ее не предложит больше.
– Это точно, – подтвердила Вика, чуть подавшись назад. – А если заявишься, то может и в рожу дать за меня пару раз. Да наверняка даст!
– Вот! – Я понял, что положение «сидя» сменяется положением «лежа». – Так что какая тут Верейская? О чем ты?
Как оказалось чуть позже, Олеся, пока я был в игре, пять раз позвонила мне и два Вике, что, естественно, изрядно выбесило последнюю. В принципе ее можно понять, кому такое приятно будет? Если Вежлеву она как потенциальную конкурентку не воспринимала, со всем максимализмом своего возраста отнеся ту в разряд «женщина в годах», то Верейская представляла определенную опасность, потому стала раздражающим фактором. Причем я сейчас не непосредственно о себе речь веду, ибо моя потрепанная жизнью особа не столь и ценна. Это нечто другое, метафизическое, поскольку женское соперничество в иных случаях принимает весьма извращенные формы.
