– Ну и? – слегка обалдев, поторопил его я.
– Сделал что мог, – скромно ответил Флоси. – Вроде довольна осталась. Правда, эту девку Тиамат сразу после того, как та из храма вышла, молнией с небес шарахнула, а мне после две ночи снилась, пальцем грозила. Уж не знаю даже, чем ей не угодил.
– Святотатство потому что, – пояснил Гунтер, подошедший к нам. – Я вообще не понимаю, как ты стал храмовым жрецом. Кого-кого, а тебя к таким вещам подпускать нельзя.
– Ой, а сам-то! – несомненно обиделся на него бывший туалетный. – Кто позавчера два жбана винища выдул под вечер, а после всю ночь выл, что твоя собака, баллады про леди Кролину, ее глаза, полные ледяного холода, и свое разбитое вдребезги сердце? Я? Или ты?
– Так тосковал, – и не подумал смущаться фон Рихтер. – Мне можно, я рыцарь. Неразделенная любовь, полная луна, весна, предчувствие скорой гибели. Это все допустимо. А вот устраивать пьяные танцы вокруг вверенного тебе богиней алтаря, да еще в компании с гномами – это совершенно невозможно, на мой взгляд.
– Ну дак не голым же? – Флоси сунул в рот остатки мяса и потеребенил бороду, стряхивая с нее крошки. – Чего тут плохого? Это был воинский танец в ее честь. Тиамат – хоть и мирная богиня, но воинов чтит. Да и не такая уж она мирная!
– Какими гномами? – совсем уж растерялся я.
– Вахмурка в гости зашел, – пояснил Флоси безмятежно, – с Двалином и Фрори. Ну, мы посидели, поговорили, потом спели. Выпили, ясное дело.
– Ты дальше рассказывай, – потребовал Гунтер. – Как вы стражу на стенах переполошили, начав запускать огненные палы с воплями «Римляне не пройдут». Кстати, кто такие римляне?
– Не знаю, – рыгнув, ответил ему жрец Тиамат. – Наверное, злыдни какие. Не просто же так их Вахмурка не любит. А он правильный гном. Настоящий.
– А еще они бедную Трень-Брень перепугали до судорог, – продолжил обличительную речь рыцарь. – Что ты на меня так смотришь, Мих? Она ребенок. Да, иногда ее шалости… Э-э-э-э-э… Чрезмерны. Но она – ребенок.
– Жеребенок. – Потянулся Флоси. – Ну, перепутали мы ее с уткой, перепутали. Но не подстрелили же из арбалета? И не зажарили. Все целы, все довольны.
– А кабы подстрелили и зажарили, то в замке народные гуляния закатили бы, – мечтательно глянув на небо, произнес брат Мих, – с песнями и плясками.
– Н-ну, все здесь? – К нам подошел брат Юр, деловитый и собранный. – Т-тогда не станем тянуть. Н-неприятные д-дела лучше выполнять с утра, чтобы они не т-тяготили мысли и не испортили т-тем самым весь д-день б-без остатка.
