Наши предшественники вырыли пещеру в одном из рукотворных холмов. В какой-то несчастливый день мягкий песчаник обрушился, похоронив их всех заживо. Бедняги погибли страшной смертью. Мы пытались раскопать завал, но все было тщетно: стены и свод постоянно осыпались, и закрепить их каким-либо образом оказалось решительно невозможно. В конце концов из-под завала удалось извлечь три окоченевших тела.
— Бабы!.. — вздохнули матросы, когда стало ясно, кого сцапала старуха с косой. Мы стояли понурив головы, у наших ног лежали три покойницы, и ветер перебирал грязные кружева их небогатых платьев. Длинные волосы закрывали искаженные агонией лица.
Вот, значит, что случилось с отрядом Галины. От судьбы не убежишь.
Лучше б ты, ясноглазая, вышла замуж за старого!..
После того как отец Савватий совершил обряд, мы похоронили женщин на границе пустоши. Цилиндр «хозяев» последовал за нами: очевидно, он решил, что его поднадзорные вознамерились всей гурьбой бежать в пустыню. Но «жестянка» ошиблась: мы вернулись в лагерь.
А вечером пришло время для жареных лягушек-козерогов и новых злоключений. Северский был настроен весьма решительно: не успели мы рассесться возле костра, как он потребовал внимания.
— Эта пустошь не может тянуться бесконечно, — заявил он, — нужно бежать, пока мы вкрай не обессилели от голода.
— Как ты… уж простите великодушно — вы… Как вы намерены это сделать? — осведомился одноглазый Карп.
Северский махнул рукой. Для него все было само собой разумеющимся.
— Убежден, что в наших силах одолеть двух полусонных увальней и одну «жестянку» на тонких ножках. Затем уйдем в пустыню. С собой захватим столько воды и провизии, сколько сможем унести. Или вы не русские? — спросил он, вперив колючий взгляд в Карпа. — Или вы, собаки, совсем обасурманились?!
— Ты, барин, тише ругайся грубыми словами! — проговорил Карп сквозь зубы. — Натурально думаешь, что пустыню можно пересечь, что ли?
— Я ведь все сказал, холоп ты бестолковый, — пески не могут тянуться бесконечно…
Перепалка набирала обороты. Я представил себе Северского, как он в роли Моисея ведет нас через нескончаемую пустыню. Тянутся безжизненные пески — верста за верстой, верста за верстой; ни травинки, ни живой души. И манна не сыплется нам с чужих небес..
— А если здесь нет ни рек, ни озер, ни морей? — Карп поглядел на Северского сверху вниз. — Ты, барин, можешь себе такое представить? Пустыня без конца и края! Весь мир — одна великая промозглая пустыня!
