— Не дам, — пообещал я, — но только если Ирэн расскажет, зачем это сделала. Сама.
Баронесса холодно улыбнулась.
— Давай, дорогая. Расскажи. Я хочу, чтобы ты поняла цену последствиям своих необдуманных действий.
Ирэн потупила взгляд.
— Я тоже поступаю в Аудиториум в этом году. Конкурс высокий, а нас тут и так уже четверо… И я хотела заставить тебя… вас отказаться от вступительных испытаний. Думала, если запугаю как следует…
Серьезно? Эта деваха залезла мне в голову без разрешения и намудрила там всякого только потому, что боялась конкуренции?
Вместо ответа я просто рассмеялся. Нервно, напряженно. Мда. Ну и влип.
— Ну что ж, приятно знать, что кто-то считает меня серьезным противником.
Матильда, однако, моего веселья не разделила. Строго взглянув на племянницу, она проговорила:
— Сейчас все по кроватям. Подъем в семь, дальше завтрак. Наказание для Ирэн я придумала. С завтрашнего дня индивидуальные занятия для тебя прекращаются. Больше никаких поблажек и милостей. Отныне вы будете тренироваться в паре с Михаилом.
В коридоре раздался смешок.
— Сперанские! — рявкнула Матильда. — Я вас слышу!
Ирэн молча кивнула и уставилась на меня.
— Как пожелаете, тетушка.
«Ты об этом пожалеешь», — услышал я ее голос в своей голове.
Бой здоровенных напольных часов разбудил меня ровно в шесть.
Проснувшись, я не сразу понял, где находился, и понадобилось немного посидеть, глядя в одну точку, чтобы собраться с мыслями.
Итак, Миха, мы влипли по-крупному. Прошло меньше суток с того, как я очнулся в чужом теле, а событий произошло столько, что хватило бы на целый фильм.
Сонливость никак не хотела уходить, да и Благодать подсказывала, что я недостаточно восстановился после вчерашних приключений. Но вряд ли баронессе было до этого дело.
Матильда все же оказалась вменяемой, хотя мне было сложно воспринимать наставницей даму, столь открыто демонстрировавшую свою женскую красоту. Выдающуюся во всех смыслах. В прежние времена я бы не реагировал так бурно, но здесь мне досталось тело вчерашнего школяра с явным спермотоксикозом. И каждый раз при взгляде на Матильду мне болезненно сводило низ живота. Спасали только дисциплина и самоконтроль.
И спорт. С тоской взглянув на дверь ванной, я упал отжиматься. Нет уж, я превращу этого задохлика в нормального мужика.
Раз, два… Пять… Десять…
Отдых. Снова подход. Уже пятнадцать — отлично для такого дрища. И еще раз… Двадцаточку…
Отжимания, пресс, приседания… Так прошел час.
