Набрав побольше воздуха, я струной вытягиваюсь в кресле и, кажется, понимаю к чему он ведёт.
– Нет, нет, нет… – качаю головой.
– Да, Ия. Да! – кивает главред. – Мне нужен заместитель и правая рука. И нужен срочно.
Только не это!
Только не я!
Хочу перечить, объясниться, возмутиться, но Василий Палыч останавливает меня взглядом.
– Ты не можешь отказаться, потому что сам я не справлюсь, а кроме тебя мне довериться некому. Ия, я не оставляю тебе выбора, так нужно, я чувствую!
Невозможно смотреть на то, как она летит в кабинет главреда. Счастливая, окрылённая, понимающая вес всех возможностей, которые может дать ей этот старый хрен.
Просто невероятно.
Когда я представляю, как они спят, мне хочется разбить его морщинистую морду. Хочется вцепиться в башку и бить его лбом прямо о стол в кабинете. Долбить нещадно, раз за разом, пока кровь не начнёт брызгать во все стороны, и пока он не станет в ужасе звать на помощь.
Сегодня её повысили.
Дурно думать об этом, а не думать невозможно.
Столько лет главред сам стоял у руля. Сам решал все вопросы. Сам координировал работу и выводил нас в топы!
Не хватает фантазии, чтобы вообразить, как она этого добилась.
Что я ощущаю? Понять это очень просто – я чувствую зависть! Обжигающую и обволакивающую!
Мама всегда говорила мне, что завидовать нельзя, что зависть съедает изнутри и не приносит ничего, кроме злости и боли. Но меня это чувство толкает вперёд, заставляет вкушать жизнь, желать и искать пути добиться желаемого.
Если бы она была здесь, возможно, поняла бы меня.
Я не созванивалась с родителями два дня – на душе кошки скребут.
Нет, я давно не завишу от них, но осадок после неприятного разговора с мамой никак не исчезает. Может быть, она права? Или я была слишком резка?
Не знаю, наверное, как всегда, хороши мы обе.
Я пытаюсь отвлечься от мыслей о маме и кручу в руках пригласительный Эфа на какой-то умный форум.
– Филип… Фи-и-илип… Филип-п-п…
Больше всего в его имени мне нравится первая буква – «ф» с артиклем «э».
Э-ф.
Коротко, понятно, необычно. Каждый раз, когда глянцевый прямоугольник скользит между пальцев лицевой стороной вверх – читаю его полное имя. Сначала растягиваю «и», проглатывая согласные, затем выдуваю «п», и она тянется за именем, как пушистый хвост за котом.
– Оставь пригласительный в покое, – говорит он, не отрываясь от ноутбука. На экране столбы непонятных графиков. – В пятницу не смогу забрать тебя с работы, начало в пять.
