– С точки зрения технической инфраструктуры готовы, – с готовностью отрапортовал Стэн Хэллбой, который, похоже, только и ждал этого момента. – Осталось доукомплектовать обслуживающий персонал до необходимой численности. И, конечно, перебросить туда всех людей, которых посчитаем нужным.
– Хорошо, приступаем, – подвел итог Марк. – После чего незамедлительно начинаем обнуление.
Решение было принято.
Тяжелый оказался день. Добравшись до дома, Марк погрузился в размышления. Нет, он не сомневался, что действовал в соответствии со своим долгом. Что-то его, однако, тревожило. Только вот не мог Марк понять, что именно. Как будто некая его часть, которая должна бы быть на месте, сейчас отсутствовала.
Такие, как Марк, не понимают этого чувства. Ощущают, да, но не могут его определить. Распознать, чтобы понять, что не так. Оттого и задают себе вопрос. Вроде бы все идет как надо, но что не так? Дело ведь вовсе не в неудовлетворенных желаниях, как у большинства людей, не в ощущении нереализованности. Нет, у него есть все, он на вершине иерархии. Что-то, однако, отсутствует, но как будто бы просится вернуться. Марку не было дано понять причину этого чувства. Узнать ответ на его вопрос. Если же подумать, ответ на него был прост.
То были остатки его совести. Совести, которую он сам, год за годом, старался из себя изжить, чтобы не чувствовать ее угрызений. Марку это вроде бы удалось. Совесть со временем перестала его беспокоить. Покинула его. Марк забыл про нее.
И вот теперь ее маленькая, никчемно маленькая частичка, еще живущая в нем, подавала свой тоненький, еле слышный голосок. Марк его слышал, но уже не узнавал. Совесть пыталась вернуться, он же не мог принять ее обратно. Не мог, потому что забыл.
Однако забытие не лишает нас ощущения пустоты, которая остается, когда часть нашей души покидает нас. Такое бывает, например, когда из жизни уходит дорогой нам человек. Мы со временем забываем его лицо. Несмотря на это, покидая нас, этот человек забирает с собой нечто для нас дорогое. Часть нашей души. Ту самую часть, которая связывала нас с ним. Остается лишь обрубок этой связи. Как будто остаток провода, который оборвали. Отсюда и ощущение пустоты.
Так вот с совестью – тоже самое, что с любимыми людьми. Она покинула Марка. Он ее забыл, а пустота осталась. И вот теперь, когда совесть пыталась выйти с ним на связь, он не мог распознать, что же это, продолжая между тем ощущать пустоту.
Марку не суждено было понять, в чем же его ошибка. Более того, он не признавал даже, что таковая вообще была. Ошибка же была, притом самая крупная. Та, которую тот же Максим, в отличие от Марка, не совершил. В чем же она?
