— Что за своё? Известно, вся хворь твоя от этого, замуж тебе пора, вот те и сказ, так я и доложила Семёну Аникичу… Он, дай ему Бог здоровья, меня, старуху, послушался, слышь, гонца послал в Москву с грамоткой…
— Знаю, знаю, что это твоё дело, — с ещё большим упрёком в голосе произнесла Ксения Яковлевна.
— Известно, моё, я и не отказываюсь. Для твоей же пользы постаралася. Думаешь, легко моему сердцу, что ты на глазах моих изводишься?..
— Так помочь этим думаешь? — со вздохом спросила девушка.
— Известно, помочь… А то что же? — воззрилась на неё Антиповна.
— Ничего, я так…
— Ой, Ксюша, Ксюша, таишь ты что-то от своей старой няньки… Грех тебе…
— Что ты, что ты, нянюшка, ничего не таю я, это тебе так показалося.
— Ох, таишь, Ксюшенька, говорит мне моё сердце-вещун. Всю правду-матушку выкладывай…
Старуха остановилась и пытливо посмотрела в глаза питомице. Та выдержала этот взгляд.
Антиповна пошла из горницы, качая укоризненно головой и ворча себе под нос:
— Домашка, чай, всё что ни на есть начистоту выкладывает… Попытать разве девку, да не скажет, кремень…
Она вышла в рукодельную, освободила, согласно желанию Ксении Яковлевны, от работы сенных девушек, радостно повскакавших из-за пяльц, и обратилась к Домаше:
— А ты, егоза, иди к хозяйке…
Домаша это сделала бы и без зову, хотя ей была тяжела предстоящая беседа с Ксенией Яковлевной. Она ничем не могла утешить её и даже, как ей в то время казалось, потеряла возможность исполнить её поручение. Сердце её томительно сжималось. «Как-то примет она эту неудачу?» Домаша поспешила к ожидавшей её Ксении Яковлевне.
Она застала её сидящей на скамье с опущенной головой. Последняя беседа с нянькой, где девушка должна была ломать себя, чтобы не выдать свою тайну, донельзя утомила её. Она прислонилась спиною к стене, у которой стояла, в полном изнеможении, с закрытыми глазами.
Домаша испугалась.
— Что с тобой, голубушка, Ксения Яковлевна? — воскликнула она, подошедши к лавке.
Та встрепенулась и открыла глаза.
— Ах, Домаша, это ты…
— Я-то, я, а с тобой что же это, моя касаточка? Знать, расстроила тебя Антиповна.
— Нет, не то, Домаша. Начала она опять меня пытать женихом своим да свадьбою…
— Ишь, старая, сделала дело, уж и молчала бы, — заметила Домаша.
— Уехал Яшка? — спросила Ксения Яковлевна.
— Уехал уж теперь, наверное. С час, как я его видела, сказал, что сейчас же едет…
— А-а-а… — протянула Строганова.
— Только вот что, голубушка, Ксения Яковлевна, посылала я его к Ермаку-то… Только незадача вышла…
