Глава 15. В которой ведьма выходит на прогулку
…хорошо, когда в доме все лежит на своих местах. Знать бы еще, где эти места находятся.
Извечное женское после генеральной уборки.
Дом встретил Стасю протяжным скрипом. И тишиной.
Паутиной.
Пылью.
И вновь же тишиной, но мягкой, уютной, которая случается на грани сна и яви, в которой до сих пор дом и пребывал.
— Жуть какая… — вздохнула за спиною Баська и шею вытянула, вглядываясь в сумрак. — А убирать-то, убирать…
— Папенька пришлет кого, — Маланька тоже шею тянула, любопытствуя. — Сказал.
— И мой сказал.
Стася переступила порог.
Оглянулась. Всего-то шаг, а она уже в центре огромного гулкого холла. Здесь пусто и лишь с грязного пола на Стасю волк скалится.
Еще пара сидит у подножия лестницы, что идет на второй этаж. Волков здесь изрядно. Волки обретаются на потолке, расписанном звездами. И на темных панелях.
На штандартах, которые, несмотря на годы не выцвели…
— Сегодня надо светлицу в порядок привесть… — Маланька-таки решилась войти. — Окна пооткрывали, что хорошо…
Свет наполнял старый дом жизнью. И это было по-своему красиво.
…Ежи вернулся.
— Спальню, это в теремах светлицы, — возразила Баська. — А в барских домах спальные комнаты. И еще всякие другие…
Всяких других, судя по размеру дома, здесь хватало.
…а Ежи вернулся.
Она не ждала. Конечно, нет. Сундуки вот собирала. Точнее собирали их Баська с Маланькой, а на подводу таскал Антошка, громко сетуя на тяжесть бытия и общую вселенскую несправедливость. Но Баська с Маланькой по поводу справедливости собственное мнение имели.
И помогать не спешили.
Стася же… следила.
И не ждала. Совершенно вот нисколечко даже не ждала.
Сидела во дворе, который постепенно наполнялся людьми, большею частью в броне и при оружии, и абсолютно не ждала. А когда Ежи все-таки появился, то сказала ему:
— Дурак!
Громко так.
Она не хотела ссориться, но внутри что-то закипело, заклокотало и вообще стало обидно. Стася ведь беспокоится, а он… то в болото, то на коня. И вроде бы не просто так, вроде бы по делу, но ведь нельзя же, чтобы со слабой женщиной подобным образом обходится.
У Стаси, между прочим, нервы!
Сказала и застыла. Обидится.
Все мужчины обидчивы, особенно, когда подвиг совершат. Они же восхищения ждут и благодарности, а не вот это вот.
