Она уже поела.
И вообще…
— …а еще бают, что третьего дня с подворья Запасьина холоп сбег, — почтенная вдова и говорила-то неторопливо, ибо людям солидным излишняя суетливость и в речи ни к чему.
— Из новых?
— Апрашка…
— Тот, который кузнец?
— А то…
— И чего сбег?
— А кто ж его ведает? Вроде ж довольный был. На откуп собирал. И себе собрал-то, баили, жену вот еще хотел, договорился ужо, а после сгинул, как и не было…
— Может, и не сбег?
— Может, и не сбег, — согласилась Марфа, чаек прихлебывая. — Только ж… ежели б татьба, шум был бы. Апрашка-то мужик справный, он бы любого татя в дугу согнул… вона, помнишь, на заклад бился? Вола подымал? И поднял же ж! Куда к нему татя… нет, как есть сбег…
Купцы одновременно покачали головами.
— А у Синичкиных дитё сгинуло…
— Это которое?
— Меньшой дочки младенчик. Она во двор вынесла колыбельку, села пряжу прясть. Говорит, отошла на минуточку, а как повернулась, то и нету младенчика…
— Страсти-то какие!
— Страсти, — согласилась Марфа и заела страсти кручеником. — Нянька-то, что при ней была, тоже отошла. Всею слободой искали татя, да не нашли. Бают, что ведьма украла.
И на Стасю покосилась этак, двусмысленно.
— Я не брала! — на всякий случай сказала Стася. — Я… вообще только сегодня приплыла.
— А то долго ведьме птицею оборотиться, — отмахнулась почтенная вдова. — На крыло встала, прилетела да скрала дитятко.
Она это серьезно?!
— И зачем ведьме чужой младенец? — вопрос этот Стася задала исключительно из упрямства, понимая, что мнение народное логикой не победить.
— Мало ли… может, сама пустоцветна. Вот и глянулся чужой, решила скрасти, чтоб вырастить, как свово… — Марфа замолчала, явно обдумывая этакую дивную в глубине своей мысль. — Вестимо, так оно и было. Только, небось, ведьма из нашинских, ежели ведала, у кого красти. А то ведь скраднешь не того, и младенец кривой или хилый…
— Извините, — слушать этот бред у Стаси сил не было, она и поднялась. — Я… пойду отдохну.
— Конешне, — согласилась Марфа, рученькою белой махнувши. И тотчас встал перед Стасей очередной молодец в расшитой узорами косоворотке. — Сенька проводит… вы, госпожа ведьма, не серчайте. Люди туточки простые…
Баська тоже из-за стола выползла.
И Маланька с нею. А вот Антошка в покоях, Стасе отведенных, обнаружился. Сидел на пороге, обнявши короб с остатками пирожков, да вздыхал горестно. У ног Антошкиных копошились подросшие котята, которые должны были бы сидеть по корзинам, но то ли сами выбрались, то ли помог кто.
