Много?
Мало? Наверное, много для кого-то, но… вот так продать своего ребенка за семь золотых?
— За них они купили корову… то есть, я так думаю. Честно, не узнавала. Главное, всем было хорошо.
— Всем?
— Девочек свозят в школу. Всяких… с малолетними работать проще всего. Мы их учим. Действительно учим. Многому. Тому, что надлежит знать родовитой боярыне. Они ведь все становятся в конечном итоге боярынями.
Боярыня Аглая изволила играть с кошкою, которая, напрочь позабывши о материнском долге, растянулась на коленях боярыни и ловила пальцы мягкими лапами.
— Она поднялась выше многих.
— И толку-то? — тихо спросила Стася.
Аглая улыбалась. И выглядела… счастливой? Пожалуй.
— Она ведь не была счастлива, иначе не стала бы…
…княжича — или все-таки княжну? — уже подняли на корабль.
— Случается… она молода. А семейная жизнь — дело непростое.
С этим Стася согласилась. Особенно, наверное, непростой она делается, когда живешь с ведьмою.
— То, что случилось, лишь неудачное совпадение обстоятельств. Аглаюшка молода, порывиста. Княжич тоже молод и упрям… не особо умен, это да. Добавьте само место, силу, в нем скопившуюся. И получилось, что получилось.
И что-то подсказывало Стасе, что с этим «получилось» еще придется повозиться.
— Но что бы ждало её в ином случае? Даже если бы родилась она без дара? Полунищее существование селянки? Раннее замужество? Бесконечная работа, которая к тридцати годам превратила бы её в старуху? И уж точно никто бы никогда бы не стал интересоваться её мнением, её желаниями…
— А тут интересовались? Или просто убедили, что у неё нет выбора, кроме как найти подходящего мужа?
На пристани повисла тишина. Стасе она показалась оглушающей.
— Я понимаю, — сказала она тихо. — Что, возможно, вы спасли многих. Что тогда не было иного выбора, что… для кого-то такая жизнь, в тиши и комфорте, предел мечтаний. Но ведь есть и другие! Пусть немного, но есть… что с ними?
— А что с ними? — в темных ведьминых глазах клубилась сила.
— Вы ведь сами… — Стася чуяла эту вот силу, запертую в хрупком теле, спеленутую правилами, но уставшую от них бесконечно. — Вы ведь не были счастливы замужем?
— Но не была и несчастна, — не стала отрицать Эльжбета Витольдовна.
— И ваш муж…
— Преставился.
— А нового…
— Мне и одного хватило. В конце концов, кому-то нужно и настоящей ведьмой побыть.
Сила колыхнулась.
И схлынула, будто её и не было.
