В долине смертной тени [Эпидемия] | страница 98

Азаров понял, что дальнейший разговор бесполезен, ни к какому согласию они не придут. У него была слабая надежда, что эпидемия что-то изменит в их отношениях, у них появится шанс снова воссоединиться. Но Юлия настроена столь же решительно, как и тогда, когда подавала на развод.

— Жаль, что я не увидел и не поговорил с Ларисой, — произнес Азаров.

— Ничего, увидишь в следующий раз. Я, между прочим, не пообщалась с Ростиком. Где он?

— Где-то в доме. Скорей всего с Ренатой. Они много времени проводят вместе.

Юлия на мгновение задумалась.

— Да, странная дружба. Вы с ее отцом враги, а наши дети — друзья. Сколько живу на свете, столько подтверждается правило, что в жизни может быть все.

— Боюсь, что все же не все, — заметил Азаров.

Юлия внимательно посмотрела на него из Италии.

— Может, ты и прав. Пойду за Ларой, что-то она долго гостит у американцев.

— Я с тобой скоро снова соединюсь.

— Конечно, соединяйся. Развод совсем не причина, чтобы не общаться. Тем более, я беспокоюсь за вас. По местному телевидению идут очень тревожные сводки о том, что происходит в России. Берегите себя.

— Вы — тоже.

Юлия кивнула головой и первой отключила скайп.

Святослав постучался в дверь, получил разрешение войти и оказался в комнате отца. Герман Владимирович сидел в кресле и читал книгу.

— Не помешаю? — спросил Святослав.

— Наоборот, рад, что зашел, — ответил Герман Владимирович. — Сам хотел заглянуть к тебе.

Святослав сел напротив отца.

— Можно узнать, что читаешь?

— «Война и мир», первый том.

— Как-то не ожидал, что станешь читать Толстого.

— Знаешь, я тоже, — кивнул головой в знак согласия Герман Владимирович. — Но когда я тут оказался без дела, неожиданно для себя решил, что перечитаю всю классику. По крайней мере, что успею. Благо библиотека у Миши в доме богатая. Начал с Толстого, затем на очереди Достоевский. Кто будет за ним, еще не решил.

— Судя по твоим планам, ты собираешься тут сидеть, как минимум несколько месяцев, — засмеялся Святослав.

— Я этого не исключаю. Ситуация пока только становится хуже. И когда начнется улучшение, неизвестно. Тем более, с таким качеством управления.

— Правительство, в котором ты был, управляло лучше?

— Лучше. Приходится с прискорбием констатировать, в России все деградирует.

— Значит, я не напрасно смылся отсюда. Я это понял давно, когда деградация еще была в самом начале.

Герман Владимирович внимательно посмотрел на сына.

— Возможно, ты прав. Хотя я не одобрял твоего отъезда. Если все уедут, кто тут останется?