В долине смертной тени [Эпидемия] | страница 95

— Но это странно, наоборот, такие люди должны поощряться, они самые ценные в обществе. Разве не так?

— С точки зрения западного человека, скорей всего, так. Но не у нас. По большому счету тут все рабы. Начальство воспринимает так население, а население чувствует себя полностью зависимыми от тех, кто над ним. Когда я это понял, то твердо решил уехать к чертовой матери из этой рабской страны.

— И твой брат этого не понимает?

Святослав какое-то время молчал.

— Понимает. Но он решил не уезжать, а остаться здесь и бороться против такой системы. Много лет назад, когда он только еще начинал это делать, я ему предложил отсюда убраться как можно дальше. Обещал помочь на первое время материально. Алексей очень способный, и непременно нашел бы на Западе работу. Но он отказался.

— И после этого вы с ним долго не общались? — вопросительно посмотрела на Святослава Соланж.

— Да. Не потому что сильно обиделся, просто говорить больше было не о чем. Каждый пошел своим путем. Вот так.

Француженка задумалась.

— Но что с ним случилось дальше? Я прочитала, что ваша власть сильно притесняет его. Это так?

Святослав достал сигару и закурил.

— Я не следил за его судьбой, если, что узнавал, то случайно. Насколько я знаю, он пару раз сидел в тюрьме. Был какой-то процесс, когда его хотели отправить за решетку на долгий срок.

— Долгий, это сколько?

— Не могу точно сказать, может на пять лет, может на семь.

— Но это же ужасно! — охнула Соланж. — Семь лет в тюрьме.

— В России многие получают большие сроки за свои политические убеждения. Это у нас распространенное явление.

— Какая ужасная страна.

— Какая есть. Возможно, по этой причине тут мало людей, которые борются с режимом. Никто не хочет попасть в тюремную камеру.

— Я много раз слышала, что в России что-то не то, но не думала, что все так печально, — задумчиво произнесла Соланж.

— Думаю, ты еще плохо понимаешь, как обстоят тут дела на самом деле, — усмехнулся Святослав. — Одни крадут немерено, других сажают за то, что они их обличают. Причем, случается, что все это происходит в рамках одной семьи. Вот как у нас, Михаил крадет, Алексей его разоблачает.

— Но они же сейчас вместе, живут в одном доме.

— Это вирус их объединил. Эпидемия кончится, они снова вступят в схватку. Знаешь, я иногда думаю, что однажды они могут друг друга перестрелять. Ну, или кто-то один застрелит другого.

— Брат застрелит брата? — не поверила Соланж.

— А что тут такого. В Гражданскую войну все у нас так и происходило.