В долине смертной тени [Эпидемия] | страница 90

— И больше вас ничего не заботило?

— Почти ничего. Понятно, что публично мы заявляли, что думаем о судьбе России и так далее, но сами понимали, что все это брехня. Вот точно о чем думал каждый — о своей судьбе. Кто хотел обогатиться, кто сделать карьеру, кто добиться популярности у населения. Эти цели поглощают всего человека, без остатка. На другое не остается ни сил, ни времени, ни желаний.

— А чего хотел мой отец? Только честно.

— Да я и не хочу врать. Столько приходилось это делать, то противно. Значит, чего хотел я? А всего по немного: быть полезным стране и людям, шагнуть еще выше — в премьерское кресло, обеспечить себя до конца жизни. Ну, может еще чего-то, о чем забыл.

— И что же удалось из этого списка?

— Ты удивишься, но по большому счету ничего. Для народа сделал недостаточно, вместо карьеры — отставка, денег больших тоже не срубил. Не поверишь, но взятки не брал.

— Слухи ходят другие.

— Мне известны эти слухи, но их распускали недоброжелатели. Чем хочешь, клянусь, не брал, Алеша, я мзды. Предлагали в немереных количествах, но я отвергал. На меня по этой причине многие коллеги смотрели косо; я им мешал брать по полной программе.

— Что так?

— У них возникало чувство неловкости. Когда все берут, это одно состояние, а если рядом кто-то не берет, то — другое, уже не так это удобно. Звучит высокопарно, но я выступал в качестве голоса их совести. И как только появилась возможность, от меня сразу избавились.

— Я слышал о других причинах.

— Их было много. Но всегда человека можно оставить, а можно уволить. За меня никто не вступился, хотя это было обещано на самом высоком уровне.

— Это был сильный для тебя удар?

— Сильный, сынок, — вздохнул Герман Владимирович. — Я от него так до конца и не оправился.

— Но прошло столько лет! — воскликнул Алексей.

— Есть удары, которые не подвластны срокам давности. Мне очень хотелось вернуться хоть в каком-то качестве, но те, от кого это зависело, не позволили. Плохо, когда человек не может себя до конца реализовать.

— А мне казалось, что ты как раз себя реализовал, — сказал Алексей.

— В чем-то так оно и есть. Я все же многое добился. А главное у меня трое сыновей. Внуков пока маловато, но надеюсь, будет больше. А там и правнуки…

— Ну, Ростику еще рановато, — засмеялся Алексей. — Остались Рената и Виталий. Трудно поверить, что Святослав родит детей.

— Да, тут ты прав, и меня это сильно огорчает. Он занят только самим собой. Решает проблему отношений себя и мира. А вот до общества, до детей ему наплевать.