В долине смертной тени [Эпидемия] | страница 115

— Вот только этого не надо — жалеть, — сморщился Святослав. — Ты не учитываешь главного — я художник, а художник — это тот, кто постоянно ищет. Отсюда мои метания, как ты их называешь.

— Нет, — подумав, возразила Соланж, — тут дело в другом. Несмотря на твою фронду, по большому счету ты конформист. И это более всего тебе не нравится в себе, но и отказываться от конформизма не можешь. Вот и крутишься вокруг своей оси.

Соланж посмотрела на Святослава, но тот молчал и смотрел на бутылку.

— Извини, — примирительно произнесла она, — я вовсе не собиралась затевать такой разговор. Он возник спонтанно. Я даже не предполагала, что у меня есть такие мысли.

— Поговорила с Алексеем — и они появились, — сказал Святослав.

— Получается, что так, — согласилась Соланж. Она посмотрел на висящие на стене часы. — А ведь уже третий час ночи. Мы с тобой, конечно, полуночники, но не до такой же степени. Я лично спать.

— Я — тоже, — присоединилась к ней Святослав. — Все-таки у нас остались еще пункты согласия, — усмехнулся он.

«Только что на сайте штаба с кингвирусом появились последние сведения о ситуации. Увы, положение не просто ухудшается, мы имеем все более нарастающую отрицательную динамику. За вчерашний день зафиксировано максимальное количество вновь инфицированных и умерших. Возросло так же число тех, кто находится в состоянии интенсивной терапии. По оценкам многих экспертов, пока власть не в состоянии взять положение под свой контроль. Наоборот, многие из них считают, что она действует не эффективно, зачастую принимает неверные решения, что только усугубляет общую эпидемиологическую обстановку».

Михаил щелкнул пультом и экран погас.

— Полагаю, нет смысла все это слушать до конца, и так все ясно, — кисло произнес он, оглядывая сидящих за столом персон.

— Да, уж, положение хуже некуда, — оценил Герман Владимирович. — Я тебе говорил, Миша…

— Папа, давай не будем обсуждать эту тему за столом, — резко прервал отца Михаил. — Другим она не интересна.

— Почему же, очень даже интересна, — подал голос Азаров. — Не вижу причин не поговорить о ней. Отец, что ты хотел сказать?

Герман Владимирович задумчиво посмотрел на младшего сына.

— Полагаю, Михаил прав, не стоит портить аппетит подобными разговорами. Мы сейчас все равно ничего не может изменить.

— Мне кажется, аппетит нам уже подпортило прозвучавшее сообщение, — возразил Азаров. — Только представьте, что творится за стенами этого дома. Люди мрут, как мухи.