Катон кивнул. Проконсул Гай Уммидий Квадрат был наместником Сирии, на одном из самых престижных постов для любого сенатора. По крайней мере, до тех пор, пока Корбулон не прибыл в провинцию с полномочиями от императора позволяющими использовать все ресурсы, как гражданские, так и военные, включая в провинциях, граничащих с Парфией. Командующий отправил сообщение перед своим прибытием, вызвав Квадрата в Тарс, чтобы договориться о предстоящей кампании. Катон прекрасно представлял себе, как наместник отреагирует, Корбулон реквизирует большую часть его солдат, снаряжение и прочие расходные материалы. Кроме того, необходимо будет поручить провинциям взимать дополнительные налоги на оплату ремонта дорог в регионе, а также предоставить тягловых животных и повозки для обоза и снаряжение для кавалерии. Квадрат будет завален гневными протестами от разгневанных же городских магистратов, утверждая, что они не могут позволить себе такие навязанные расходы. Не то чтобы такие жалобы имели какой-либо эффект. Обязанность провинций Империи была в том, чтобы платить, когда армия готовилась к военной кампании на их территории или рядом, и было невозможно избежать или уклониться от такого обязательства. Разве что если те, кто хотел уклониться, не желали встретиться лицом к лицу с гневом императора, когда до Рима дошли бы известия об их скупости.
— Квадрат вряд ли обрадуется, — согласился Катон. — Но такова вертикаль власти, и у него не будет выбора в этом вопросе. Кроме того, Корбулон — не тот человек, который примет ответ «нет».
Они обменялись веселыми улыбками. В ходе путешествия из Рима они достаточно хорошо узнали полководца, чтобы распознать его тип. Корбулон был профессиональным солдатом; аристократом, имевшим вкус к оружию и военной жизни и сопутствующий ей талант. Поэтому после окончания службы трибуном, он остался с легионами, а не вернулся в Рим, чтобы погрузиться в мир политики. Катон размышлял, что одним из немногих достоинств воинской службы римской аристократии было то, что она позволяла отсеивать тех, у кого был ограниченный военный потенциал, и позволяла тем, кто сиял, оставаться в армии. Корбулон был боевым командиром. Он часто делил с легионерами простую солдатскую еду и тяготы военной службы. Когда они спали под открытым небом, он тоже. В бою, как только солдаты были расставлены, и отданы все приказы, он вел их в бой в первых рядах. Он подталкивал своих солдат становиться еще сильнее и выносливей, и сам становился сильным. Это завоевало уважение солдат и невольную привязанность. Об этом Макрон и Катон узнали от нескольких штабных офицеров, которых Корбулон решил взять с собой с рейнской границы. Два друга, уже достаточно отслужили под плохими командирами, чтобы радоваться их назначению к полководцу.
