- У меня тут лежит ваше письмо, - сказал он.
- Ваш ответ у меня здесь, - ответил я, поднося руку к пиджаку слева, где скрывался внутренний карман.
Последовала долгая пауза. Андре испытующе смотрел на меня, но совсем по другому, чем Кюйленшерна. Он глядел мне прямо в глаза, неподвижно сидя на стуле. Его лицо было очень серьезно.
- Я долго колебался, прежде чем написать вам, - сказал я
- Почему?
- Наверно, боялся отказа.
- Вы инженер?
- Весной этого года окончил Высшее техническое училище.
- Почему вы хотите участвовать в экспедиции?
- Мне очень хочется быть в числе первых трех людей, которые ступят на лед Северного полюса.
- Других причин нет?
- Есть, - ответил я, - пожалуй, есть еще причина.
- Какая же?
- В своем докладе в Академии наук в феврале прошлого года господин главный инженер отметил, что дрейфующие льды и торосы в районе Северного полюса практически непроходимы для пешего исследователя. Вот почему следует использовать аэростат. Но с другой стороны, если в силу какого-либо несчастного случая придется совершить вынужденную посадку на льду, или в Сибири, или в Канаде, или в Аляске, мне кажется, я мог бы принести пользу.
- Не люблю эту проклятую шведскую и немецкую манеру всех титуловать "господин главный инженер" и все такое прочее, - сказал Андре.
- Я вырос в Емтланде - продолжал я - Снег лед и мороз мне привычны и я ходил выше границы леса больше чем Фритьоф Нансен перед его знаменитым лыжным переходом через материковые льды Гренландии восемь лет назад.
После этого надолго воцарилась тишина. Андре не отрывал от меня вдумчивого взгляда.
На стене позади него висела маленькая картина под стеклом, в узкой черной рамке. Большая толпа, воздушный шар, здание с башенкой.
- Первый полет аэростата в Швеции, - сказал Андре. - Он состоялся в сентябре 1784 года, шар сконструировали барон Сильверъельм и профессор Вильке.
- Присутствовали Густав Третий и кронпринц, - добавил я. - Но последний трос перерезала королева. Шар приземлился где-то в шхерах, кажется на острове Вермдэ. Пассажиром была кошка, она убежала в лес, и ее потом так и не нашли.
- Я купил этот рисунок в маленькой книжной лавке на Вестерлонггатан, объяснил Андре. - Шар был водородный.
Я собрался с духом и возразил.
- Это не рисунок. Это гравюра. Многие приписывают ее Элиасу Мартину.
Андре неотступно глядел на меня.
- У господина главного инженера, наверно, есть из кого выбирать после того, как доктор Экхольм вышел из игры.
