. Таким образом, белорусский вопрос, по мнению наркома, вновь должен был приобрести самостоятельное звучание в советской внешней политике и выйти за рамки отношений только между РКП(б) и белорусскими коммунистами.
Изменению позиции Чичерина способствовало и содержание советско-литовской мирной конференции, начавшейся в мае 1920 г. в Москве. Отказавшись от идеи создания в Прибалтийских республиках советских правительств и превращения их в буфер для защиты Советской России от агрессии держав Антанты, так как военное продвижение революционной идеи в обстоятельствах 1919 г. было практически невозможно, Москва постановила добиться сближения – или, по крайней мере, иллюзии сближения с «буржуазными» правительствами этих республик. Этим советское руководство добивалось решения сразу нескольких задач: разрывался «санитарный кордон» из государств-лимитрофов, вбивался клин между Польшей и ее потенциальными союзниками, а кроме того, заключение мирного договора с признанными мировым сообществом республиками означало, что Советская Россия начинала возвращаться в «концерт держав», ее международная изоляция заканчивается. Ради этого советское правительство было готово, хотя и не без колебаний, пожертвовать некоторыми спорными территориями. Достаточно быстро были заключены договора с Латвией (к ней отошли несколько уездов Витебской губернии) и Эстонией, переговоры же с Литвой затянулись.
31 марта 1920 г. литовское правительство выразило желание и готовность заключить мирный договор с РСФСР при условии признания независимости Литвы в ее этнографических границах со столицей в Вильне>396. Переговоры начались 7 мая. Поскольку Россия и Литва не вели военных действий друг с другом, советские дипломаты рассчитывали на скорое заключение договора, так как обе стороны были заинтересованы в нем. Литве нужно было признание России, России – союзник против Польши на Западном фронте. Однако переговоры оказались непростыми.
Литовская делегация настаивала на том, чтобы, прежде чем начать обсуждать статьи будущего мирного договора, Россия отдельным актом признала независимость Литовской республики. Российская делегация опасалась, что после такого акта Литва может прервать переговоры, добившись своей главной цели. Поэтому она отвергла это требование, сославшись, во-первых, на декрет о мире, признававший право народов на самоопределение, а во-вторых, на сам факт ведения переговоров с Литвой, что уже означало признание ее суверенитета. По мнению российских дипломатов, вопрос о независимости Литвы должен был бы найти отражение в мирном договоре, как тесно связанный с вопросом о границе, в виде специальной статьи. Согласившись, хотя и не сразу, с этим предложением, литовская делегация огласила свое предложение о границах Литовской республики.
