. Рачкевич, напротив, стоял на позициях польского национализма. Нелояльные Польше группировки сразу ставились Рачкевичем вне закона.
***
Жителям Белоруссии, известным своей апатичностью в политике, проект национального государственного образования советского типа казался подозрительным, не вызывал он энтузиазма и у военных властей. Большинство склонялось к прямому объединению с Советской Россией, например, в качестве ее Западной коммуны. Проявлением этих настроений стали съезды Советов, которые в спешном порядке по распоряжению СНК РСФСР были проведены в Смоленске, Витебске и Могилеве. Наблюдатели отмечали резкую неприязнь делегатов к самой идее создания национальной республики, которая ассоциировалась у них с буржуазными проектами и Белорусской радой, продавшейся немцам и полякам. Голосование за создание ССРБ было буквально продавлено московскими представителями, ссылавшимися на авторитет ЦК и лично Ленина. Зато с энтузиазмом было встречено последовавшее затем решение об уменьшении территории Белорусской республики и передаче Смоленской, Витебской и Могилевской губерний в состав РСФСР. Тем не менее советская Белорусская республика была создана.
Однако ее существование было недолгим, нарастание угрозы агрессии со стороны Польши потребовало ее объединения с советской Литвой в единую республику. Помимо всего прочего, Литбел должен был стать противовесом польской политике объединения вокруг себя всех новых граничащих с Россией республик на основе федерации. Советская Россия решила создать такую федерацию первой, что ей было сделать проще, так как не было нужды искать компромисс с националистическими силами, каждая из которых также имела немалые территориальные аппетиты и державные амбиции. Во всяком случае, взаимные территориальные претензии удовлетворить было бы слишком сложно. Пример Виленщины был очень показателен: на Вильну претендовали и поляки, и литовцы, и белорусское движение. То же касалось и западнобелорусских областей – в частности, Гродненской губернии и ее промышленного района – Белостокского уезда.
Дополнительной проблемой, не получившей развития только в силу внешней угрозы и слишком быстро менявшейся обстановке в крае, были территориальные споры только что созданных советских правительств Украины, Белоруссии и Литвы по поводу принадлежности приграничных районов.
Польская оккупация не привела к качественным изменениям в судьбе белорусского вопроса. Декларация уважения к национальным чаяниям белорусов и литовцев в «Воззвании к жителям Великого княжества Литовского», пробудившая надежды белорусских политиков на помощь и признание Польши, оказалась фиктивной. Пилсудский, практически единолично руководивший польской восточной политикой, не видел в белорусах реального союзника в борьбе с Советской Россией, но и не хотел отталкивать их от себя, чтобы не усиливать враждебный полякам лагерь. Результатом колеблющейся политики Варшавы стало углубление разногласий среди поборников идеи суверенной Белоруссии. Часть из них пыталась добиться признания БНР Антантой, лидеры другой надеялись на помощь Польши, в чем очень скоро им пришлось разочароваться. В рядах эсеров, одной из сильнейших белорусских партий, наметилась тенденция к соглашению с белорусскими коммунистами, а тем самым и к ориентации на РСФСР. Польское же руководство к концу 1919 г. окончательно сделало ставку на силовые методы установления восточной границы, в чем белорусские организации были скорее помехой.
