.
Слияние республик одобрил затем и I съезд Советов Литвы, состоявшийся 18–20 февраля 1919 г. Он же и провозгласил официально образование Литовско-Белорусской Советской социалистической республики>284. В состав Литбела вошли Виленская, Минская, части Гродненской и Ковенской губерний, общей площадью около 207 тысяч километров и с населением около 4 млн человек.
Для защиты советских республик Литвы и Белоруссии 12 февраля был создан Западный фронт в составе трех армий – 7-й, Латвийской и Западной (с марта – Белорусско-Литовской)>285.
27 февраля был избран общий ЦИК ЛитБела во главе с К- Циховским и создано ее правительство – СНК – во главе с В. Мицкевичем-Капсукасом. В начале марта 1919 г. в Вильно состоялся объединительный съезд компартий Белоруссии и Литвы, который постановил образовать единую Компартию Литвы и Белоруссии (КП(б)ЛиБ) и избрал ее Центральный комитет>286.
Несомненно, главной причиной изменений в статусе «буферных» республик Белоруссии и Литвы был внешнеполитический фактор. Однако, судя по проанализированным выше документам, помимо военных соображений, важную роль в объединении Белоруссии с Литвой играли и опасения перед усилением националистических настроений в руководстве только что провозглашенных республик, питательной почвой для которого мог стать территориальный спор между ними.
Проект «Литбел» и переговоры с миссией А. Венцковского
В начале февраля 1919 г. на первый план на западном направлении советской политики вышло предотвращение угрозы военного столкновения с Польшей. НКИД форсировал свои попытки начать официальные переговоры о мире. Получив 7 февраля ноту польского министра иностранных дел И. Падеревского с сообщением о направлении в Москву для переговоров спецпосланника польского правительства А. Венцковского, Чичерин уже 10 февраля направил в Варшаву ответную ноту, в которой подчеркивалась добрая воля Советской России к возвращению Польше ее имущества, культурных ценностей, к устранению причин конфликтов и установлению нормальных отношений. Но что касается территориальных вопросов, то он предлагал разрешать их непосредственно с Литовской и Белорусской советскими республиками, обещая со стороны Москвы лишь дипломатическое посредничество>287. Таким образом, Москва недвусмысленно давала понять, что именно она стоит за спиной этих республик и не допустит силовых захватов.
В НКИД опасения вызывало поведение польских коммунистов, крайне враждебных варшавскому правительству и способных, по мнению Чичерина, сорвать планируемые переговоры. 8 февраля 1919 г. нарком, обеспокоенный настроениями польских коммунистов в Москве, просил представителя Кремля в Вильне А.А. Иоффе принять все меры, чтобы удержать Польскую дивизию или каких-либо польских повстанцев от вторжения с подконтрольной Советам литовской территории в этнические польские земли, «каковыми являются губернии Царства Польского, иначе говоря, конгрессовка». Чичерин опасался, что такие действия спровоцируют польское правительство на войну против Советской России, причем полагал, что если таких провокаций не будет, то войны удастся избежать. Так же следовало поступать и по отношению к тарибовской Литве
