. В этих условиях задачей советской стороны становилось оттянуть сколь возможно долго столкновение с Польшей.
Советские опасения, что поляки стремятся к конфликту, получили подтверждение очень скоро. Варшава под надуманными предлогами отказалась от предложений Москвы обменяться дипломатическими представителями, сделанными 28 ноября, 12 и 15 декабря 1918 г.>241, назвав одной из причин своего решения то, что на территории Белоруссии и Литвы находились части Красной армии>242. В Москве это заявление расценили как лишенную всяких оснований попытку предъявить права на не принадлежащие Варшаве территории. В ответ Польше было указано на полную несостоятельность этого довода, так как ни один солдат Красной армии не ступил на территорию, которую можно было бы рассматривать как принадлежащую Польше>243.
В отношении же этнической Польши кремлевские политики фактически взяли курс, объявленный еще Временным правительством: «Признание независимого польского государства из всех земель, населенных в большинстве польским народом». Об этом свидетельствовало и уже упоминавшееся распоряжение Ленина Главному командованию от 29 ноября о военной поддержке советских правительств в Прибалтике и на Украине. В нем не было и намека на подобное содействие сторонникам революции в Польше.
Иной настрой сохранили польские коммунисты в России, осуществлявшие политическое руководство Западной дивизией, созданной в период, когда в Москве еще верили в скорую пролетарскую революцию в Европе. Они разработали детальный план по перегруппировке и стягиванию со всех фронтов на западное направление больших и малых польских частей, чтобы с их помощью революционизировать Польшу>244. Однако советское командование с согласия Троцкого в декабре пресекло попытку комиссара Западной дивизии С. Бобинского реализовать этот план с помощью направления на Южный фронт агитаторов, чтобы добиться передислокации на запад польских, белорусских и литовских национальных частей>245. А 10 января 1919 г. РВСР вывел Бобинского из Реввоенсовета Западной армии.
Не дали результата попытки С. Бобинского, И.С. Уншлихта (председатель Центральной коллегии по делам военнопленных и беженцев), Ю. Мархлевского и др. заручиться поддержкой своего плана у Ленина, Сталина и Троцкого>246. В условиях непрерывно ухудшавшегося положения на главных фронтах гражданской войны большевистское руководство не было готово допустить возникновения новых военных очагов на внешней границе, тем более что ситуация в Польше не обещала легкой победы революционных сил. Поэтому кремлевские политики предпочитали принять новое государство на своей западной границе как геополитическую данность и выстраивать с ним мирные отношения.
