.
Интересно отметить реакцию БСДРП(б) на разгон Всебелорусского съезда. Она подала в ЦК РСДРП(б) заявление, в котором отмечала, что разгон съезда является в лучшем случае недоразумением, и требовала назначить комиссию из представителей БСДРП(б), ЦК РСДРП(б) и Наркомнаца для выяснения обстоятельств дела. Однако, как представляется, СНК РСФСР эти вопросы беспокоили только с точки зрения безопасности фронта, и потому позиция центра по белорусскому вопросу менялась в зависимости от международной обстановки. Никакого ответа на свое заявление БСДРП(б) не получила.
Исследователи по-разному оценивают значение съезда. Советская историография следовала за телеграммами Облискомзапа, называя конгресс буржуазным, контрреволюционным, антинародным. Е. Канчер и Ф. Турук, как и другие участники съезда, считали его единственным законным всенародным представительством, высоко оценивали его решения, а последующие действия как советской, так и национал-демократической группировок характеризовали с точки зрения их соответствия резолюциям конгресса. Многие современные исследователи считают съезд закономерным результатом предыдущего развития белорусского национально-освободительного движения, активной деятельности его политических партий и организаций.
Разгон Всебелорусского съезда имел для белорусского движения печальные последствия. Почти все партии и организации, в том числе и президиум съезда, объявивший себя на закрытом заседании 18 декабря 1917 г. советом съезда, уполномоченным проводить в жизнь его решения, оказались на нелегальном положении>178. Совет съезда 18 декабря постановил: считать конгресс насильственно разогнанным; совет съезда признать исполнительным органом съезда, обязанностью которого является проведение в жизнь всех решений и постановлений съезда; дополнить совет съезда делегатами от землячеств и других групп, которые направили своих представителей в совет, и дать ему право отвода, отзыва и кооптации>179.
Следует отметить различное отношение к разгону съезда и действиям совета съезда незалежников – А. Луцкевича и др., и областников – Ф. Турука и Е. Канчера. Они сходятся в осуждении роспуска съезда, как единственного бесспорного народного представительства Белоруссии. Но если Канчер воспринимал разгон конгресса и последовавшие затем события как национальную катастрофу, лишившую белорусский народ возможности создать законное представительство и правительство, то А. Луцкевич и его сторонники считали совет съезда, исполком совета съезда и созданные ими Раду и правительство республики (Народный секретариат) законными органами власти, исполнявшими волю съезда.
