Иоффе настаивал на сохранении за Россией роли арбитра в решении территориального вопроса и отвергал возможность передачи белорусских земель Польше или Литве вопреки воле населения: «Я хотел бы еще подчеркнуть, что уважаемый член Делегации – г. Розенбаум, в своей речи нам доказывал, что, если бы по отношению Гродненской губ. спор шел между Россией и Литвой, то разрешение его и предложения, делаемые тогда Литовской Делегацией, были бы иными, но в действительности спор идет между Литвой и Польшей. Мне думается, что это не так… хотя вопрос о самоопределении белорусского народа не разрешен, он не может быть так разрешен, что территория, населенная в большинстве своем не польским народом, должна отойти к Польше. Я должен заявить, что Россия этого не допустит, и что оперировать таким материалом и такими соображениями поэтому не приходится. Я хотел бы только добавить, что поскольку я знаю, Польша претендует только на два уезда Гродненской губ.: Белостокский и Бельский»>407.
В конце мая переговоры зашли в тупик. Иоффе говорил даже о возможности разрыва с литовцами, если они продолжат настаивать на своих требованиях>408. Чичерин выступил категорически против прекращения переговоров, мотивируя это необходимостью создать впечатление сближения с Литвой. В письме Ленину от 22 мая он указывал на возможность территориальных уступок ради военного выступления Литвы против Польши и в целом разрыва «окраинного кордона»; «часть окраинных государств становятся в позитуру наших друзей, у Польши отнимается позиция окраинного представителя, уничтожается противоположение нам всех окраинных государств. Эта видимость литовской дружбы имеет для нас настолько крупное значение, что вполне стоит потратить немножко более дипломатических маневров товарища Иоффе, чтобы этого достигнуть»>409.
25 мая большая часть литовской делегации, включая председателя Ф. Нарушевича и членов делегации Д. Семашко и С. Розенбаума, выехали в Ковно для консультаций с правительством>410. Заседания смешанной комиссии по вопросу о границах продолжались>411.
Советско-литовские переговоры о судьбе территорий, права на которые предъявляли белорусские политики, привлекали большое внимание и самостийников. Деятели БНР, независимо от своей внешнеполитической ориентации, выражали несогласие с перспективой отторжения Литвой белорусских земель. Ластовский потребовал от Семашко гарантий того, что белорусы получат автономию в составе Литвы и на спорных территориях будет проведен плебисцит об их будущей государственной принадлежности. Не получив таких гарантий, белорусы выступили против включения белорусских территорий в состав Литвы.
